Пол Кемп - Порождение Тени

— Не понимаю твоего увлечения конструктами, — заметил Ривален, изучая этих созданий. Его брат, помимо прочего, был умелым создателем големов.

Гомункулы высунули языки в его сторону.

— Равно как и я не понимаю твоего увлечения нумизматикой, — ответил Бреннус.

— Монеты — часть истории, Бреннус. Бессчисленные государства рождались и погибали за две тысячи лет нашего отсутствия в Фаэруне. Коллекционирование монет этих павших королевств напоминает мне о хрупкости империй. Полезный урок для нас, создающих новую.

— Создание конструктов напоминает мне о хрупкости и деликатности жизни, — парировал Бреннус. Полезный урок для нас, отнимающих её у других.

Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:

— Видишь? Наши мотивы совпадают.

Гомункулы захихикали.

Ривален улыбнулся и склонил голову, признавая поражение. Он перевёл взгляд на образы, за которыми следили гомункулы. Бреннус взмахнул рукой перед устройством, и картины стали четче, более яркими. Гомункулы захлопали в ладоши.

На одной из картин вокруг украшенного резьбой деревянного стола сидели две женщины, о чём-то серьёзно переговариваясь. На стене позади них висел синий гобелен с изображением пурпурного дракона. Младшая, привлекательная девушка со светлыми волосами, сопровождала свою речь активной жестикуляцией. Старшая, темноволосая, темноглазая женщина с выражением мрачного сочувствия на лице, оставалась неподвижна и слушала, иногда вставляя комментарии.

— Регент Кормира и леди Каледней, — объяснил один из гомункулов.

Ривален кивнул и перевёл взгляд на другое изображение. Мужчина с длинными седыми волосами и густой бородой сидел в кресле в просторной библиотеке, изучая толстую книгу. Из резной трубки в форме драконьей головы, лежавшей на столике рядом с ним, струился к потолку дымок.

— Эльминстер из Долины Теней, — сказал другой гомункул.

Ривален узнал Избранного Мистры. Он повернулся к брату:

— Впечатляет. Высочайший, несомненно, доволен тобой.

Бреннус сдержанно улыбнулся.

— Возможно, не так уж и доволен. Стальной Регент и Каледней постоянно обсуждают и спорят про заговоры и контрзаговоры кормирского дворянства. Они справедливо считают, что некоторые из мятежных лордов — наши союзники. Но не знают, кто именно. Помимо этого, мы не узнали ничего ценного. Что до Эльминстера, то это — фальшивка. Он считает, что обманул нас, подсунув иллюзорную копию себя.

— Фальшивка, фальшивка, фальшивка, — пропел один из гомункулов.

Подняв брови, Ривален вгляделся в изображение Эльминстера повнимательнее.

— Ты уверен? Картина невероятно подробная.

У него на глазах Эльминстер откинулся в кресле, взял трубку и посмотрел в потолок, будто обдумывая только что прочитанное в книге. Морщины избороздили его лицо, хотя глаза оставались глазами молодого мужчины в расцвете сил.

— Уверен, — ответил Бреннус. — Эта иллюзия — заклинание-якорь, созданное, чтобы притягивать прорицания, искажать магию и обращать её обратно на заклинателя, позволяя Эльминстеру следить за теми, кто пытается следить за ним. От этого я защитился, разумеется.

Бреннус посмотрел на картину с нескрываемым восхищением.

— Так или иначе, это потрясающая работа. Эльминстер умён, а его искусство достойно восхищения. Я не смог проникнуть сквозь его защиту.

— И всё же продолжаешь следить за иллюзией? Зачем? — спросил Ривален.

— Меня это забавляет. И я надеюсь обернуть это заклинание на него самого. Я должен как-то достать настоящего Эльминстера. Просто пока не понял, как это сделать. Но пойму.

Ривален не сомневался в этом. Немногие могли состязаться с Бреннусом в магии прорицания.

Бреннус сделал жест в сторону куба, и картины с Эльминстером и Алусейр поблекли.

— Пока-пока, — сказал один из гомункулов.

— Продолжим? — спросил Бреннус.

Ривален кивнул.

Брат спросил его:

— Высочайший знает о твоем плане?

— О нём знают только отец и ты, — ответил Ривален, намеренно не упоминая Хадруна. — И высочайший желает, чтобы так оно и оставалось до тех пор, пока события не развернутся дальше.

Двое братьев встали у одной из пустых граней куба. Её серебряная поверхность потемнела от времени.

Бреннус поднял руку, и гомункулы повторили этот жест. Струи тени потекли с его тела. Он произнёс волшебное слово, и тёмные участки куба ожили, поползли, собираясь в вихри.

— Что ты надеешься увидеть? — спросил Бреннус, пока волшебство сгущалось.