Альвина Волкова - Стальная - по пути пророчества (СИ)

-- Как я и думала, - застонала, вспоминая, как впервые ощутила Стальную в себе, - раздвоение личности.

-- Не совсем. Не смотря на то, что создается другая личность, оборотень продолжает оставаться самим собой.

-- Каким это образом?

-- Оборотень в любой свое ипостаси будет воспринимать тебя одинаково, несмотря на несовместимость видов. Например, драконы и люди - несовместимы. Это не просто какое-то правило - это закон природы.

Я потупилась - что-то подобное я уже слышала.

-- Но если один из них оборотень и способен принять облик другого, границы невосприимчивости стираются, и все зависит уже от других факторов.

-- Каких?

-- Например, воспитание. Если дракону с момента вылупления вдалбливают, что вся бегающая мелюзга под ногами - пища - он и будит охотиться на нее.

-- Но, ведь на Орни'йльвире драконы не охотятся на людей... В смысле, на таких, как мы.

-- Разумные драконы не охотятся, - кивнул вампир, - Их несколько кланов: черные, красные, зеленые, синие и золотые. Члены старших семей поголовно - оборотни.

-- А остальные цвета?

-- Остальных мало. Предпочитают жить небольшими стаями или поодиночке. Из лояльных к другим расам, могу назвать только - макканов - оранжевых драконов. Хотя они, скорее летающие змеи, а не драконы. Живут в пустынях. Обладают уникальным даром превращать песок в черный шарт - это такой минерал, который при ударе взрывается.

-- А другие? Белые?

-- Белые - хранители мудрости. Рождаются раз в сто лет и чаще всего не приспособлены к жизни. Если белому повезет, и он родится в одном из пяти разумных кланов, его обучат как летописца или служителя богини.

-- Желтые?

-- Увидишь желтого - плюй в него огнем не задумываясь. Кидаются на все, что движется, не разбирая свой-чужой.

-- Как они при таком подходе размножаются-то?

-- Понятия не имею.

-- Так и размножаются, - без стука вошел Грандир, неся поднос с едой, - Спаривание желтых похоже на бойню. Самцы, стараясь не подпустить к самке соперников, дерутся насмерть.

-- Это бессмысленно, - встала, и начала помогать расставлять тарелки.

-- Почему же. Самый шустрый пользуется тем, что остальные заняты, спаривается с самкой, которая пассивно наблюдает за метаниями более мелких самцов.

-- Как они еще друг друга не переубивали вовсе.

-- В кладке насчитывается от десяти до тридцати яиц. Из двух-трех вылупятся самки, из остальных самцы.

-- Берут количеством, - хмыкнул Вейранар, двигаясь вместе со стулом, освобождая место для эльвафа.

-- Тогда понятно, - кивнула я.

Дальше разговор потек о моих успехах на поприще изучения языков и боевых искусств. К изначальной теме мы с Вейраном так и не вернулись. Наши посиделки закончились за полночь. Но когда мужчины ушли, я еще долго не могла уснуть, просто лежала и таращилась в потолок. Скрипнула дверь в смежную комнату, отвлекая от напряженных мыслей.

-- Не сдавайся, Иш, - произнес вампир в полной тишине, - Чтобы ни случилось, знай, у тебя теперь есть на кого положиться.

-- Спасибо, Вейранар.

-- А теперь спи. Поблажек не будет - разбужу как обычно.

-- Слушаюсь, командир.

Глава 12

-- Черт, - шиплю сквозь зубы.

Распахиваю глаза и резко сажусь. Сердце почти выскакивает из груди, пульс бьет по вискам и совсем нечем дышать. Я сползаю с постели, дергаю петлю и открываю окно, чтобы холодный ночной воздух остудил меня. Ночная рубашка вздувается как парус. Я закрываю глаза - дышу глубоко и медленно.

Знакомый кошмар. Он уже снился мне, тогда - на Земле, только в этот раз в пещере с факелами была не я, а Чисс. Его я видела распятым на жертвенном камне. Проклятье, что это значит? Это какой-то знак? Меня предупреждают об опасности? Если, да, то грозит она явно не мне.

Две недели, а от Ларры никаких вестей, ни единой вшивой записки. Вейранар говорит, что ее до сих пор держат в пещере ожидания. Зачем? Не понимаю. Надо было расспросить ее о женихе. От вампира я ничего и не добилась - обещание, будь оно не ладно.

-- Ларра, неужели так трудно черкануть пару строчек, - вздыхаю, - Я уже недурственно разбираюсь в ваших закорючках.

-- Тари? - Грандирэль скользнул в комнату и застыл за спиной, как тень, - Почему не спишь?

-- Так, кошмар приснился, - ответила я, придав голосу беззаботности.

-- Расскажешь?

-- Зачем? Это всего лишь кошмар.

-- Когда я был совсем маленький, и по ночам меня мучали кошмары, моя мать всегда просила рассказать ей все, что мне удавалось запомнить. Она говорила, что таким образом можно избежать того, чтобы ночные ужасы воплотились в реальность. Она говорила, что рассказав кому-то, что напугало тебя во сне, ты как бы ограждаешь себя от тьмы, не позволяя ей проникнуть в твое сердце.