Грэм Макнилл - Посол

— Спасибо, посол,- поклонился Валдаас и тоже удалился.

Каспар сел на каменную скамью у самого края канавы для стока воды и привалился спиной к ручному насосу, а Софья тем временем намочила разорванную рубаху и очищала порез от крови.

— Ты проклятый дурак. Ты это знаешь, не так ли? — сказала она.

— Ага, мне говорили.

— И, не сомневаюсь, еще скажут, и очень скоро,- хмыкнула Софья.

Каспар познакомился с Софьей Валенчик, когда Стефан нанял ее как личного лекаря посла. Она появилась у ворот посольства три дня назад с весьма внушительными рекомендациями и начала исполнение своих обязанностей с того, что настояла на доскональном осмотре Каспара, чтобы, как она сказала, узнать все о своем новом подопечном.

Ругая на чем свет стоит Стефана и отражая попытки лекарши снять с него всю одежду для полного обследования, Каспар кричал, что не нуждается в том, чтобы кислевские костоправы обнюхивали его тело. Но Стефан и Софья остались неумолимы, так что посол вынужден был подчиниться.

Софья Валенчик часто была груба и прямолинейна, не выказывала никакого уважения к его посту и держалась порой с надменным превосходством, однако очень скоро Каспар открыл в ней неистощимое чувство непочтительного юмора. Таков уж был ее честный и прямой характер — а кому не нравится, тот может проваливать в ад.

Каспару же, напротив, она безмерно понравилась, и они немедленно нашли общий язык.

— Человек в твоем возрасте играется с мечом… не знаю. — Софья покачала головой и извлекла из кармана фартука катушку тонкой бечевки и кривую иглу.

— Я не играл, — возразил Каспар, проклиная свои слова за то, что они прозвучали как оправдание нашкодившего школьника, которого бранит взрослый, а Софья тем временем вдела нитку в иголку и прижала острие к его коже.

Посол стиснул зубы, пока женщина ловко накладывала стежки, затем затянула шов и обрезала бечевку маленьким карманным ножиком.

— Ну вот,- улыбнулась она,- снова как новенький.

— Спасибо, Софья, шила ты совершенно безболезненно. По большей части.

— Скажи спасибо, что сегодня я не забыла прихватить маленькую иголку, — ответила она.

Кислев бурлил жизнью, хотя, памятуя о том, что сказал Павел, посол примечал, что многие из снующих по улицам и наполняющих парки людей не были уроженцами города. На их лицах застыло смущенное, потрясенное и испуганное выражение. Даже за несколько недель своего недолгого пребывания в Кислеве Каспару стало очевидно, что с каждым днем в город прибывает все больше и больше таких людей.

Когда он выезжал за стены города, понаблюдать за тем, как Рыцари Пантеры тренируют солдат посольства, дороги всегда были забиты вереницами людей с тележками и подводами, направляющимися на юг. На север же двигались лишь редкие суда из Империи, подвозящие по темным водам реки Урской так необходимое в Кислеве продовольствие. С зерном в городе было уже туго, и ситуация грозила ухудшиться, если поток беженцев с севера не иссякнет.

Каспар разослал письма нескольким имперским купцам, торгующим в Кислеве, желая сохранить припасы для разбросанных остатков отрядов Империи, задержавшихся здесь, но даже лестью не выманил у них никакой помощи.

С капитаном каждого поспешно отплывающего разгрузившегося корабля Каспар отправлял запечатанные письма в Альтдорф; в них содержалась просьба сообщать новости из дома и информацию о ходе войны, а также требования присылки продуктов.

Напряжение было велико, городская стража и чекисты уже подавили несколько яростных стычек между голодными людьми, дерущимися за еду. Кислев пополнялся все новыми и новыми беженцами, что не сулило ничего хорошего городу, который наверняка окажется в осаде, когда вместе с весной начнется сезон войны. Каспар знал, что царица собирается запереть городские ворота и отказать множеству своих подданных в пристанище. Каспару приходилось стоять перед таким выбором, и он не завидовал Ледяной Королеве, вынужденной принять подобное решение. Он слишком ясно помнил умоляющие лица под стенами Хоптбурга, когда был вынужден закрыть ворота, чтобы спасти горный город от свирепых племен зеленокожих.

Отчаявшиеся лица смотрели на него с улиц и обсаженных деревьями бульваров, каждая пара глаз искала в его глазах хоть немного надежды, но ему нечего было дать им. То и дело в толпе мелькали черные доспехи чекистов, и посол размышлял, не приказал ли Пашенко следить за ним. Это не удивило бы его, и он ничего не мог сделать, чтобы избежать надзора, когда вместе с двумя Рыцарями Пантеры медленно ехал по Урскому проспекту, направляясь к дому Анастасии Вилковой.