Томас Мартин: Обоюдоострый меч

— Джаред... — снова начал Демор.

— Молчите. Вы можете остаться, Демор. Вам приказывать я не имею права.

Джаред опустился на колени рядом с кроватью, стащив простыню с простертой фигуры.

— Д-джаред? — произнесла она.

— Тс-с, Владычица. Вы должны сбросить тени.

Она с порывистым вздохом послушалась. Увидев рану и окровавленные простыни, Джаред и Демор охнули в один голос. Так надругаться над подобной красотой...

— Джаред!

— Молчите, Владычица...

Джаред сосредоточился, и вдоль лезвия его меча пробежало пламя. Боль сдерживаемого пламени запульсировала во всем теле, прошивая его с головы до пят. Демор снова охнул, догадываясь, каково сейчас приходится Джареду.

— Джаред, ч-что...

— Он... собирается затворить кровь, Владычица, — сказал Демор. — Лежите тихо. Джаред, поторопитесь.

Джаред приложил пылающий меч к ране. Пламя — собственная Сила Владычицы, вложенная ею в Ужасающих владык. Только оно может запечатать эту рану.

Послышалось шипение и шкворчание горящей плоти, Дарина пронзительно закричала, и сердце у Джареда облилось кровью. Демор крепко держал ее, пока Джаред прижигал рану. Наконец он убрал меч, и вопли стихли, сменившись болезненными всхлипываниями.

— Он поплатится за это, Владычица, — пообещал Джаред. — Клянусь, я заставлю его заплатить...

— Н-нет, Джаред. Нет. Он мой... единственный путь к победе...

— Он уничтожит вас!

— Нет. Это я... уничтожу его, но... только узнав его тайны.

— Как пожелаете, Владычица...

Стив положил в седельную сумку резную кедровую шкатулку, еще раз напоследок со всех сторон оглядел лошадь, проверил, надежно ли затянута подпруга, осмотрел подковы.

В битве на Равнинах Эрельвар захватил две тысячи морвийских коней. Стив был очень тронут, когда Эрельвар подарил ему эту золотистую кобылу. Такие лошади в этом мире большая редкость.

У нимран дела тоже пошли недурно. Вернувшись в Кворин, Эрельвар увидел, что на северном берегу реки стоит лагерем целый легион — имперский легион под командованием генерала Нестора, но перешедший под знамя Регентства. Этот легион вторгся в Регентство с новым императором, но в последний момент изменил ему.

Дельвам, как и Стиву, битва на Равнинах далась дорогой ценой. В Кворин пришла тысяча воинов королевской рати, а минувшей зимой на родину ушло чуть более трех сотен.

Лошадь ткнулась носом Стиву в плечо.

— Что, девочка, не терпится в путь? — улыбнулся он. — Понимаю.

Он вскочил в седло, предвкушая поездку верхом, и легонько пришпорил лошадь, потянув поводья направо.

Выехав во внешний двор замка, где некогда стояли лачуги, он окинул взглядом недавно посеянную траву, блестящую от утренней росы. Теперь лачуги перебрались на главную площадь, куда сместился фокус строительства.

У главных ворот при выезде с площади Стив задержался рядом с Морфаилом.

— Доброе утро, друг! — произнес тот.

— Привет, Морфаил.

— Позволь спросить, куда ты направляешься?

— Да вот решил вывести Златовласку в лес поразмять ноги. Она всю зиму томилась в четырех стенах.

— Может, составить тебе компанию?

— Не сегодня, Морфаил. Мне... хочется побыть одному.

— Понимаю. — Морфаил положил ладонь ему на руку. — Будь осторожен в лесу, почва довольно скользкая.

— Непременно, но Златка и сама смотрит, куда ступает.

— Доброй поездки. — Морфаил легонько хлопнул лошадь по крупу. Возмущенно фыркнув, она затрусила прочь.

Стив съехал по аппарели в подземный зал, не уставая изумляться масштабам кворинских построек. На Земле эта крепость непременно удостоилась бы звания одного из Семи Чудес Света.

Поддавшись минутному порыву, он въехал в новый тоннель, ведущий к пристани. Ворота до сих пор стояли открытыми после отплытия Терона нынче утром. Более того, выехав на каменный причал, Стив разглядел вдалеке галеру Терона, идущую вниз по течению.

С самого прибытия Стива этот мир только и делал, что воевал. Любопытно, каким он окажется в дни мира? Развернув Златовласку, Стив въехал в юго-западный тоннель, ведущий в Ольванор, попутно кивнув отсалютовавшим ему стражникам. Камень из нового тоннеля пошел на постройку причала и ремонт мостов.

Лес уже начал оправляться от последствий летнего пожара, во всяком случае, на этом берегу. Морфаил говорил, что тут не обошлось без вмешательства ольвийских ведунов, стремящихся побыстрее исцелить раны земли. Остовы прежних деревьев укутал плющ, а новые побеги жадно тянулись к солнцу. В тенистых участках до сих пор лежал снег.