Всеволод Мартыненко - Белое солнце Пойнтера

— Когда как, — не сдержал нахлынувшего я. — Иной раз беспокойство одно от жен.

— О да, — закивал, соглашаясь, адепт многобрачия. — Оттого-то при них всегда дуэнья-телохранительница. Из-под смертного приговора взята, с плахи. Страхолюдина девка, голыми руками дракону пасть разрывает!

Только по последней примете я и сумел распознать в этаком пугале симпатичную пышечку Пемси.

А то разбойная огриха какая-то выходила по всем прочим чертам, притом больная на всю голову слоновьим бешенством или чем похуже.

— Да нет, не голыми. И не страхолюдина. — Я усмехнулся, вспомнив смазливую кукольную мордашку малолетней бандитки. — Совсем невеличка. Огневой снастью зверюгу достала.

— Ты, что ли, сам видел? — недоверчиво поинтересовался горе-сплетник, осознав наконец факт моей явно большей осведомленности.

— Если б не она, здесь бы не стоял. Огневую снасть запалить любой может, тут не рост, а кураж важен, — веско подвел я итог его домыслам. Но, как оказалось, опять не всем.

Покачав для порядка головой и удивленно поцокав языком, чайханщик ненадолго приуныл — до следующей несусветной новости, касающейся все той же многострадальной дипмиссии Эльфийского Союза Городов.

— А еще говорят, секретный посол прибыл! Который то ли есть, то ли его вообще нету!

Это как же меня нету?! Я очень даже есть!!!

То есть как посол теперь уже наличествую в полной мере. А до того, конечно, как военный атташе ехал… При прежнем после, который нынче дожидается отправки домой, лежа головой к востоку в конференц-зале миссии под заклятием нетления. Вот и получается, что у Анарисса в Хисахе посол то есть, то нет, то опять появится… Или пропадет пропадом, чтобы объявиться в самом неподходящем месте, вроде мирной чайханы. В этом последнем случае правоту местной народной молвы приходилось признать безоговорочно. Поняв это, я против своей воли усмехнулся.

— Врут все! — отрезал я и на скептический прищур рассказчика завернул ему в ответ самую безумную байку: — Ничего не прибыл, а с самого начала здесь был! Таился в посольстве заклятым в камень, а как прежнего посла отравили, объявился. Покуда не покарает убийцу, будет бродить ночами по городу и у всех спрашивать… — Тут я склонился самым заговорщицким образом, поманив чайханщика пальцем. А когда тот нагнулся, повторил: — Спрашивать… — и трагическим шепотом озвучил роковой вопрос: — «Что ты кладешь в кофе?!»

— Корицу и имбирь! — чисто автоматически ответил тот, округлив от ужаса глаза и чуть не выронив как раз подаваемую мне чашку. Но мигом опомнился и заухмылялся самым прохиндейским образом, принимая плату. Подловить такого записного болтуна, заставив надолго выйти из образа — задача почти невозможная. Но то немногое, что мне удалось сделать, похоже, поставило нас вровень. Больше хисахянин не пытался гнать самум недотепе-чужеземцу. — Тебя не проведешь, парень. — Он покачал головой, демонстративно отвернувшись к перетираемым кружкам.

— Да уж, — кивнул я и сделал шаг к примирению: — Сам посуди, на что отправлять сюда этакого страховида?!

— А на то… «Неладно все в Хисахском Султанате. Порядок в нем пора переменить!» Вот и прислали. — Серьезно или нет на сей раз ответил чайханщик, я судить не брался. Во всяком случае, для продолжения уже сорвавшейся шутки на дне этих слов таилось многовато горечи.

Неладно у них… В Хисахе три тысячи лет как неладно. Почитай, со времен самого принца Халеда, слова из балаганного монолога которого так ловко ввернул местный уроженец.

Хотя, если судить по нынешнему султану, а пуще того — по его Великому Визирю, порядки здесь действительно нуждаются в серьезной перемене. Для того, к примеру, чтобы исключить наследование власти существами, столь скорбными Судьбой, как Мехмет-Али Двенадцатый, мир со всей дюжиной. Увы, чужеземными послами этого не исправишь, каких секретных-пересекретных ни присылай.

Даже таких, как я…

Так что ответить мастеру пиалы и джезвы на столь многозначительные предположения в адрес собственной персоны мне было решительно нечего. Только хмыкнуть и пожать плечами самым неопределенным образом. Но взгляд на предстоящую мне здесь миссию эти домыслы малость поменяли, не скрою.

Похоже, хитроумный Концерн Тринадцати не опасного смутьяна в тихий уголок сплавил, а самобойное кресало в бочку со сгущенным огневым туманом решил кинуть. Или, уважительнее говоря, человека, способного действовать — в ситуацию, требующую несомненного вмешательства. Верно я им не просигналил вовремя о здешних переменах…