Михаил Ишков - В рабстве у бога

Старец не отрываясь смотрел на речку, на лося, погрузившего морду в прозрачные струи, на край земли, обозначенный покрытыми вечными снегами хребтом. Которое тысячелетие он вот также молча, подолгу разглядывал окружающую его местность. Этими ли глазами биокопии или у него есть и другие сенсорные приемники? Что он видел? Что видели члены синклита? Что ощущали они, разглядывая занесенные снегом горы, долгое таяние, короткий расцвет и наконец, после солнцеворота, моментальное, как вздох, увядание природы. Чередой тянулись времена года. Год за годом, век за веком… Время брело по кругу, оставалось только ждать, когда же двуногие твари обретут разум, заговорят.

— Вы обязаны нам помочь, — глухо выговорил старик. — Это ваш долг. Иначе вы утратите цветок, как утеряли пояс.

— Я найду его, — также тихо вымолвил я. — Обязательно найду. Эта вещица тоже плод той цивилизации?

— Ну, цивилизацией в полном смысле слова можно назвать только сообщество Ди. Хотя, конечно, иногалактическая раса обладала многими сходными признаками. Однако оторвавшись от ядра, они не устояли. Твердо утверждать, что чудесный пояс тоже их рук дело, мы не можем. Конечно, если они относятся к цивилизациям первого поколения, то вполне возможно, но в любом случае к вам он попал от них.

— Вы поможете мне вернуть его?

— Только в поисках. Вернуть его — ваша проблема.

Лось, напившись, перешел реку и принялся кормиться в густом ивняке. Солнце село.

— Так что же с вами произошло? Авария? Атака флотилии архонтов?

— Да, в тот самый момент, когда мы, прорвав субпространственную плеву, материализовались вблизи нашей опорной базы на Титане, они нас из пульверизатора…

Я вновь улыбнулся, однако на этот раз старик заметил усмешку и спросил.

— Я разве неправильно выразился?

Я отрицательно покачал головой. Он продолжил.

— Хорошо, что успели вновь уйти в серое лимбо. Все бросили, едва успели отделить приводную станцию. Оставили склады, запас горючего, центр наведения. Надеюсь, вам понятно, что межзвездные перелеты требуют особого обеспечения, целого комплекса подготовительных работ. Ладно, что вспоминать… Во второй раз мы вошли в трехмерное пространство, прикрывшись Землей. Приводная станция на Луне материализовала нас. Подобного маневра они не ожидали, и мы успели… Более того, нам хватило времени произвести залп. Врага мы сожгли, но и нам досталось, началось беспорядочное хаотическое падение. На огромной скорости мы вошли в атмосферу Земли… Множественные повреждения, потеря связи. С тех пор здесь и кукуем. Или, если угодно, загораем. Нас ждут! Если бы вы, Володя, знали, как мы мечтаем обзавестись телами! Но это не главное — прежде всего исполнение долга.

— Как же я один во всех этих механизмах и комплексах разберусь? уныло поинтересовался я. — Вон сколько у вас помощников — дедушка, сторож Миша, банда, милиционеры.

— Все они работоспособны на близком расстоянии.

— А Рогулин чем не подошел? Все-таки технарь.

— Темперамент холерический, завышенная самооценка, в ментальном плане совершенный ноль. Не он первый, не он последний. Сколько их тут у меня перебывало. Был даже офицер из лагерной охраны. Все попытки неудачны. С вами дело должно пойти на лад, тест-испытания обнадеживающе. Если бы только вы были более подкованы в философских вопросах. Надеемся, эта область для вас не чужда?

Я пожал плечами. Трудно было понять, на что они намекали. Я решил ограничиться малым.

— Знаете что, друзья по разуму. Раз уж вы так щепетильны в отношении собственных телесных оболочек, то и для общения со мной подберите что-нибудь более приемлемое. Ну, скажем, суровый космический воин, этакий мрачный, но в душе очень добрый тип, Аэлиту какую-нибудь сварганьте. Этот муляж меня раздражает.

Старик и бровью не повел. Так и заявил.

— С моей точки зрения я вполне могу служить символом дерзновенной, не знающей преград мысли.

Я глотнул, однако с ощущением, что нахожусь в сумасшедшем доме, справился. Ответил вежливо.

— С моей тоже, однако дерзостью и мудростью не стоит злоупотреблять. Мне бы что-нибудь попроще.

Наступили горячие денечки.

Прежде всего под руководством синклита я приступил к изготовлению «опоры личности», моего второго «я», «верного подсобника и защитника» (это пропела целительница ди), «боевой формы» (буркнул начальник вооружения) попросту говоря, скафандра. У населявших промерзшую насквозь утробу фламатера идеальных сознаний благоговение перед личной искусственной оболочкой доходило до мистического трепета, а сам процесс — составление проекта, разметка, выбор функциональной схемы, сборка, — заметно припахивал ритуальным действом. Мистики, священных обрядов, поминаний святого Ничто, а также каких-то Чёта и Нечета, тоже хватало. Что это были за святые, понять трудно. Скорее, некие основополагающие сакральные принципы, скрепляющие вселенную и творящие эстетический образ жизненного пространства. Как я понял, даже фламатер был облачен в некий экзотический наряд, которым был награжден за доблесть в бою. По мысли ди, любое существо, не обладающее или неспособное изготовить спецпокров, определялось ими как тварь.