Михаил Ишков - В рабстве у бога

Вот его пункты:

— исчезновение с Земли должно производиться скрытно;

— допустимы побочные эффекты, причем, ни совокупность их, ни каждое отдельное явление не давали бы возможность определить истинную причину их возникновения;

Эти положения особых споров не вызвали. Расхождения наметились во время обсуждения третьего пункта, касавшегося возможного вреда, который мог быть нанесен земной ноосфере. Обе высокие договаривающиеся стороны два дня бились над формулировкой, спорам конца не было, пока этот пункт не был записан в редакции дона Мигеля Суареса из Перу, потомка Ильи-Кон-Тики-Виракочи, хранителя чудесной лодки, доставшейся ему от божественного прародителя. Изложен этот пункт был следующим образом:

— допустим минимальный и восполнимый вред земной ноосфере и околосолнечной экосистеме в пределах, не превышающих двойной афелий (сноска: наиболее удаленная от Солнца точка орбиты планеты или кометы.) Плутона.

Понятие «минимальный» расшифровывалось в особом секретном протоколе.

Четвертый пункт касался тайны проводимых мероприятий:

— обе высокие договаривающиеся стороны подтверждают необходимость соблюдения режима максимальной секретности. Недопустимы любые нарушения симметричности и иерархии всех временно-пространственных континуумов, заполняющих объем Солнечной системы; деформация физических законов, а также любые сдвиги в социальном, политическом, мифологическом, культурном и моральном пластах.

Последний пункт констатировал установление отношений между договаривающимися сторонами и фактическое разрешение на убытие с поверхности планеты.

Определение «равноправные» даже не фигурировало при обсуждении, потому что было неясно, о каком равноправии могла идти речь между сонмом и функциональной — пусть даже разумной — машиной. Это все равно, что зверю договариваться о равенстве с деревом. Они могут взаимодействовать, но это может случиться только по уговору, чаще всего негласному.

Переговоры оказались под угрозой срыва, когда королева фей в резкой форме поставила вопрос о возвращении Сергея Очагова. В моем отсеке, где проводилось заседание, сразу наступила тишина. Затаилась мебель, на лету замерла капель за окном, округлились глаза у женщины, играющей в карты — я посматривал на неё через распахнутую в спальню дверь Даже свеча на картине перестала дымить… Мы напряженно ждали ответа.

Женщина на картине настороженно глянула на меня.

— Нам, представителям сонма, отвечающего за целостность и непрерывность развития духовной ауры Земли, понятны и в какой-то мере кажутся убедительными доводы, подтверждающие выполнение вами правил космического общежития… — я решил поддержать членов синклита. В тот момент самым важным было не утратить доверие друг к другу.

Дверь в припортовую таверну внезапно распахнулась, и в зал вошли двое мужчин. У одного из них правый глаз был прикрыт черной кожаной заплатой. Они уселись за столом, рядом с женщинами. Теперь все пятеро заинтересованно смотрели в мою сторону.

— Вы вправе утверждать, — продолжил я, — что ваше участие в судьбе Сергея Очагова минимально. Что картина была нарисована его отцом, что он получил воздаяние по неразумности своей, поставив выше любви к ближнему жажду творчества или точнее — самовыражения. Сонм готов согласиться с утверждениями о вашей непричастности к пожару на даче, однако в этом деле есть обстоятельство, позволяющее нам поставить вопрос о возвращении подростка. Мы согласны, что Виктор Александрович Очагов наказал себя сам, но в чем вина матери подростка?

Те, на полотне, по-прежнему настороженно поглядывали на меня.

— Сонм, — я продолжал чеканить слова, — пришел к выводу, что разрешение этого противоречия есть непременное условие продолжения нашего сотрудничества. Нам не будет оправдания, если для потомков богов, наследников стихийных сил, слезы матери окажутся водой. В течение двух недель мы продолжаем совместно трудиться, считая, что в отношение гражданина Очагова обе стороны пришли к взаимно устраивающему соглашению. Мы не имеем намерения связывать вас какими-либо обязательствами, ультиматумами, согласованием технических деталей…

— Но именно в техническом плане это невозможно! — сказал мужчина за столом. Голос его звучно разлетелся по гостиной. — Вы, представители сонма, сами не понимаете, какую ловушку готовите себе, выдвигая подобное условие.

— Мы готовы разделить ответственность за возвращение Очагова, ответил я.