Ник Перумов - Война мага. Том 4 - Конец игры

Восстание Безумных Богов открыло мне глаза, я понял, как хрупок баланс, установившийся в Упорядоченном. И понял, что он может длиться «вечно» с точки зрения простого смертного или даже эльфа-долгожителя; но для правящих здесь сил это покажется совсем недолгим.

Равновесие нарушено. И уже, похоже, необратимо.

Но тебя, мой сын, это волновать не должно. Ты исполнил свой долг, и я горжусь тобой. Горжусь безмерно, как только может отец. Я испугался смерти, не потратил последнее — и вот скитаюсь неприкаянным призраком. Ты пошёл дальше. Ты отдал всё, отдал и жизнь, получив взамен этот сон, куда больше похожий на смерть.

Сможешь ли ты проснуться? Слишком крепки путы.

Пока не изменится этот мир, тебе на него не смотреть.

— Повелитель… — Райна стояла на одном колене перед гневно встопорщившим бороду Отцом Дружин. — Мне нет прощения. Я знаю.

Вновь звучал древний язык Асгарда, не раздававшийся в пределах Упорядоченного уже невесть сколько времени.

— Прости за твой Золотой Меч…

— Оставь, валькирия. — Один положил руку ей на плечо. — Подумаешь, меч… добуду себе новый. С твоей помощью. А пока — займёмся лучше теми, кого ещё можно спасти.

— Орки?

— Да, орки. И другие, кто ещё жив. То немногое, что мы можем для них сделать.

Клара уже не кричала. Боль и отчаяние, всё имеет свой предел. И, если твоё тело отказалось умереть, рано или поздно всё отступит, оставляя тебя наедине с пустотой.

Сфайрат несся вверх с рёвом не то ярости, не то боли. Дракон с лёту пробил небесный свод, в облаках собственного пламени вырвавшись за пределы Эвиала. Только тут он остановился — как-то сразу, вдруг, словно в единый миг лишившись сил. Огромные крылья опустились, длинная гибкая шея вытянулась, голова, увенчанная рогатой короной, завалилась набок.

Тишина. После всего рёва и грохота — мёртвая, всепоглощающая тишина.

Клара повалилась на тропу — Сфайрат вынес её не просто куда-нибудь, туда, где она могла стоять и дышать.

— Дракон.

Безмолвие.

— Эй, что с тобою?

Нет ответа.

— Ты ранен? — встревожилась чародейка. С усилием приподняла тяжеленное веко, взглянула в неподвижный глаз со стянувшимся в тонкий вертикальный росчерк зрачком, словно на ярком свету.

«Нет, — раздалось у неё в сознании. Слабо, едва ощутимо. Но это был именно голос дракона, и спутать его ни с чем она не могла. — Просто мой Кристалл… его больше нет».

— И что?

«Значит, нет и меня», — просто ответил неподвижный Сфайрат.

— Но ты же есть! — испугалась Клара.

«Ненадолго».

Огромное тело вздрогнуло, подёрнулось дымкой, стало таять. Несколько мгновений спустя перед Кларой остался лежащий человек в богато изукрашенных доспехах. Их она узнала тотчас — по той памятной встрече-поединке в пещерах.

Забрало обильно гравированного шлема откинуто, под ним — бледное лицо. Слишком, слишком хорошо знакомое.

— Ну уж нет, — рявкнула Клара, чувствуя, как к ней вновь возвращаются силы и решимость. Достаточно потерь там, внизу.

— Не стоит, — прошептал дракон, и это вновь был голос Аветуса Стайна. — Ничего не сделаешь. Я нарушил договор. Бросил свой Кристалл. И он… и теперь…

— Молчи!

Клара срывала с себя так и оставшиеся невостребованными артефакты. Они не помогли ей там, в Эвиале — но кто знает, может, сработают сейчас?

— Эта хворь… — Шёпот Сфайрата то и дело прерывался. — Не поддастся никаким заклинаниям…

— Кто бы говорил про заклинания, — пробормотала чародейка.

Кольцо из ничем не соединённых рубинов, всё прочее, захваченное в своё время из Долины — вещицы одна за другой летели в кучку прямо на тропу.

Дракон теряет силы, сейчас уже неважно почему. Артефакты, магические предметы способны, сгорая, дать очень и очень много. Если этим распорядиться с толком…

— Я тебя вытащу, слышишь? — Клара склонилась над раненым, заглянула в до ужаса знакомые и родные глаза. — Даже и не думай, что опять от меня ускользнёшь!

Мне нужен мир, лихорадочно думала Клара. Какой угодно, но мир. Якорь, плотина, стены и крыша. Здесь, в Межреальности, дракон остаётся пленником Эвиала, даже формально вырвавшись за его пределы.

Мне нужен мир. А там — там будет видно.

Потому что, когда под ногами настоящая трава, а над головой — настоящее небо, куда легче бороться с самыми страшными проклятиями и наговорами.

…И она дотащила-таки его. До самого обыкновенного мира, подвернувшегося им по пути. Её рубиновое кольцо догорело, распалось пеплом, его силы как раз хватило, чтобы мягко опустить Клару и Аветуса на поросший ароматной травой склон холма, полого сбегавшего к неторопливой широкой реке.