Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)

— Ты думаешь, эти двое лучше? — фыркнул золотоволосый эльф, — старуха вообще из серых.

Немолодой эльф с пепельными, остриженными по плечи волосами, только вздохнул в ответ. Эти двое шаманов по крайней мере не требуют, чтобы давние враги приветствовали их, стоя на коленях. А попробуй не встань… кто сказал, что призрачные духи не могут испытывать боли? Ещё как могут!

Старый хранитель долины вопросил на высоком наречии:

— Вы наговорились? Принимайте решение, наконец. Отпускать вас за Грань или останетесь качестве рабов шаманского пояса?

— Разумеется, мы все уходим! — выкрикнул самый нетерпеливый.

— За два тысячелетия ты мог бы и научиться терпению, — невозмутимо заметил Гичи-Аум.

Он обвёл взглядом шеренгу и жестом отдал распоряжение Исхаг. Ещё пятеро ушли в небытие и ушли без всякой помпы — всего лишь с поднятой к плечу рукой, в знак прощания. Четверо пожелали сказать слова благодарности Исхаг и выразили свою признательность хоть и скупо, но зато от всего сердца. Оставшийся последним помедлил и попросил небольшой отсрочки для беседы.

Исхаг не возражала, поэтому подняла пояс, подхватила малышку, сидевшую тихо, как мышка и пригласила эльфа вместе с Древним быть гостями в её шатре.

Негромко взвыла старшая волчица, Исхаг обернулась. Тонкий эльфийский кинжал, принадлежавший ушедшему первым, неярко светился в сумраке и, видимо, пара волков не смогла обойти его призрачное сияние… из страха или чего похуже. Шаманка обернулась к призрачному воину, Отец Долины сделал весьма красноречивый жест, и эльф, пожав плечами, призвал призрачное оружие. В тонких руках клинок засиял, как ледяная сосулька в солнечный день. Исхаг внимательно оглядела спутников, потрепала по загривкам волков и отослала свою стаю подальше. Кто его знает, этого остроухого, вдруг попытается опробовать оружие вначале на животных… Хотя эльфы, даже тёмные, никогда не убивали собак, не уничтожали ручных птиц и не калечили лошадей. Даже вырезая кланы до последнего орчонка, остроухие всегда отпускали на свободу животных.

Маленькая Исхагор удобно устроилась на плечах приёмной матери, вцепилась в большие уши, и Исхаг зашипела от боли, ногти у девчонки отрастали очень быстро.

— Доченька, — проворчала Исхаг, — ты случайно не затачиваешь коготки, когда я не вижу?

— Доченька? — поперхнулся воздухом эльф.

Он оставался призраком, обретённая плоть была всего-навсего великолепной иллюзией, но даже в призрачном облике узник камня старательно вышагивал рядом с широко шагающей оркой.

Исхаг только фыркнула. Ответил Гичи-Аум.

— Конечно, маленькая Исхагор уже три седмицы считается приёмной дочерью достойной шаманки по имени Исхаг.

Эльф попытался дёрнуть несуществующими ушами, но своего имени не назвал, хотя хозяин долины и намекнул перворождённому на его плохие манеры.

— Мы пришли, — орка нарушила затянувшееся молчание, — войдите гостями в мой шатёр.

Эльф изящно поклонился, Гичи-Аум склонил отягощённую косами голову, проходя в шатёр первым. Он уселся по правую руку от хозяйского места. Эльф дождался приглашающего жеста и опустился на кошму напротив.

Исхаг занялась приготовлениями полуденной еды, девочка уже проголодалась и сейчас с аппетитом откусывала от утренней лепёшки, с нетерпением заглядывая в булькающий котелок.

— Ты просил об отсрочке, — Гичи-Аум нарушил молчание, — зачем?

Эльф отвёл взгляд от янтарно-жёлтых глаз вопрошающего и уставился на огонь.

— Не уверен, что могу убедительно ответить, — эльф почти беспомощно пожал плечами, — может быть… перед уходом в небытие ощутить радость дышать без боли.

— Только дышать?

— Слово «жить» тут неуместно, уважаемый шаман.

— Согласен, — Гичи-Аум протянул девочке руку, и малышка не замедлила влезть на колени Древнего.

— Прежде, чем покинуть этот мир я хотел бы узнать, кто эта малышка, — эльф откинув назад падающие на лицо волосы.

— Если ты уйдёшь, как решил, то не всё ли тебе равно, кто она? — Исхаг одарила гостя неласковым взглядом, — нанести ей вред не получится, если у тебя есть такое намерение.

Эльф досадливо двинул плечом, эти орки!

— Не вижу причин для такого намерения. Дитя ни в чём не повинно.

— Будто вам это мешало в ранних и нынешних войнах! — фыркнула Исхаг, — не твои ли сородичи стёрли с лица земли сотню орочьих родов?

Эльф вскочил на ноги:

— Тогда не забудь напомнить себе о сотне орочьих барабанов из кожи моих сородичей, орка!