Владислав Русанов - Пасынок судьбы

— Ну, пошли, что ли, греться?

В сопровождении недоумевающего хозяина и шпильмана, истекающего ручейками, Годимир вошел в харчевню. Поклонился вырезанному на липовой доске изображению Господа. Огляделся.

Ничего.

Сносно.

Не хуже и не лучше, чем в других местах.

Два стола из трех были заняты. У стены сидели два взъерошенных мужичка в заляпанной грязью одежде с откинутыми за спины некогда бордовыми, но выцветшими куколями [7] Куколь — островерхий капюшон, не пришитый к одежде. . Поочередно запуская пальцы в горшок, они за обе щеки уписывали нечто с виду очень аппетитное. Похоже, свиную печенку, тушенную в сметане. Еда, можно сказать, королевская!

Ближе к очагу расположились еще четверо. Все угрюмого вида, в черных балахонах до пят, измаранных по подолу рыжей глиной. Эти чинно жевали жаренных на вертеле карасиков. По виду истинные служители Господа, Пресветлого и Всеблагого, если бы не отсутствие тонзур и бело-коричневых, подпоясанных вервием ряс.

— Кто такие? — шепнул Годимир корчмарю, усаживаясь за быстренько протертый стол.

— Иконоборцы, — также шепотом отозвался хозяин. — Лезут из-за леса и лезут.

Рыцарь кивнул. В Хоробровском королевстве, где Годимир родился и провел детство с отрочеством, о секте, выступающей против молитв перед резными изображениями Господа, слышали, но не больше того. Да туда сектанты и не совались — уж очень силен был авторитет иерархов официальной конфессии как среди рыцарства, так и у черни. А вот в землях, раскинувшихся севернее, между реками Словечной, Оресой и берегом моря, об иконоборцах знали не понаслышке. К примеру, в Белянах их воззрения поддерживала едва ли не половина населения, и тамошний каштелян [8] Каштелян — управитель замка или крепости. , пан Будрыс, ничего худого в том не видел. Значит, теперь и до Заречья добрались…

— Что прикажешь подать, пан рыцарь? — почтительно осведомился хозяин, бросая косой взгляд на примостившегося с краю лавки шпильмана. И прибавил для ясности: — Меня Ясем кличут.

— Они тут все Яси. Других имен не выучили, — буркнул под нос мокрый музыкант, за что был удостоен по меньшей мере ведра ледяного презрения.

— Вино есть?

— Нет, прошу прощения, только пиво.

— Ну, давай пива. А к пиву чего сам удумаешь. На двоих.

— Слушаюсь, пан рыцарь.

Хлопнула дверь. Вошел Ясько с мешком Годимира в руках.

— Надолго задержаться думаешь, пан рыцарь? — немедленно поинтересовался хозяин.

— Думаю, до вечера точно. — Годимир поежился. Несмотря на плащ, кожаный поддоспешник-жак промок на плечах и спине. — Коням отдохнуть надо. Да и мне…

— Чудесно! Ясь! Щит и копье принесешь!

— Хорошо, тятя, — пробасил Ясь-младший.

— Погоди-ка! — остановил направившегося было за едой корчмаря рыцарь. — Давай сперва посчитаем старый долг и о новой плате сговоримся. Сколько он тебе должен, любезный?

Последний вопрос привел Яся-старшего в замешательство.

— Так… — замялся он, загибая пальцы. — Туды-сюды… пиво, капуста с мясом тушеная… опять-таки хлеба гривенки две [9] Гривенка — мера массы в землях южнее Оресы. 1 большая гривенка равна 1 крейцбержскому фунту или 1 султанатскому анасырю. … ночевка…

— Позволю себе напомнить: кое-что ты уже взял у меня в счет долга, — встрял шпильман. — Так что мы в расчете.

— Что? Осла что ли твоего?

— Не осла, а мула, — с достоинством поправил музыкант.

— Не одна мормышка?

— Не одна. Мул — животное благородное. В Загорье, к примеру сказать, все знатные панянки ездят исключительно на мулах. А осел что? Плюнуть и растереть. Даже басурманы…

— Вот умник! — воскликнул хозяин постоялого двора и завертел головой в поисках поддержки.

Однако посетители не спешили приходить ему на помощь. Разве что старший из мужиков в куколях согласно покивал. Но сделал это молча.

— Так сколько, любезный? — напомнил о себе рыцарь.

— Ну… Это будет… Опять-таки осла кормили…

— Сколько?

— Не пойму, пан рыцарь, тебе-то что за забота о лайдаке?

— Я хочу нанять этого человека.

Корчмарь неопределенно хмыкнул, а шпильман протестующе заметил:

— Вот так на! Без меня меня женили! А кто сказал тебе, пан рыцарь-с-мечом-под-мышкой, что я пойду тебе служить?

Годимир позволил себе улыбнуться:

— У меня третьего дня сбежал оруженосец. Чутье подсказывает мне, что ты сможешь его заменить.

Корчмарь пожал плечами, внимательно наблюдая, как его сын кладет щит на лавку около Годимира, прислоняет к стене копье.