Александра Лисина: Мэтр

Гм. Похоже, мои догадки верны, и Совет всерьез обеспокоен, раз вспомнил о Велльской чуме и дал добро на повсеместное использование разрушительных чар. Если бы речь шла только об умертвиях или резко поумневших зомби, светлые бы даже не почесались. Но им срочно понадобился некромант. А граф, надо полагать, представляет сейчас не только свои интересы. Значит, дело дрянь.

Разумеется, нежить в нашем мире была всегда. И это одна из главных причин, по которой некроманты существуют как класс, а наша работа, при всей своей внешней неприглядности, остается востребованной. Однако в обычное время мертвые несильно тревожат живых. Ну оживет какая-нибудь злобная теща, чтобы любимый зять не больно радовался обретенной свободе. Ну живший бобылем дед вдруг восстанет и, исполняя свою заветную мечту, приползет подглядеть за купающимися в реке девками. Все это мелочи. Пустяки. Такую нежить даже упокаивать неинтересно — один щелчок пальцев, короткое заклинание — и все.

Другое дело, если кого-то при жизни прокляли. Да так, что человек и после смерти не способен обрести покой. Вот тогда и появляются призраки, духи, химеры. Правда, физического урона от них никакого. Аристократы вон даже гордятся, если в их замках появляется фамильное привидение, и не бегут за помощью к мэтрам, если призрак действительно никому не мешает.

Есть и другие создания, от которых гораздо больше беспокойства: зомби, русалки, упыри, так называемая низшая нежить. Правда, они тоже не слишком опасны, да и упокоить их не слишком сложно. Другое дело — нежить высшая. Разумная, сумевшая обрести определенную самостоятельность, или абсолютно безмозглая, способная лишь на то, чтобы выполнять приказы хозяина, — не важно. Главное, что с нею уже приходится повозиться.

Но самой опасной считается рукотворная нежить, искусственно созданная в лабораториях некромантов. Именно такой мы больше всего опасаемся. И ее распространения стараемся не допустить.

Когда-то одним неопытным мэтром было случайно изобретено заклятие, способное превращать в нежить не только мертвых, но и живых. Причем настолько быстро, что, будучи единожды озвученной, эта дрянь всего за двое суток уничтожила население городка под названием Велль и подняла с десяток окрестных кладбищ, грозя расползтись по северным территориям Сазула, как эпидемия. Она стала настоящей заразой, которую впоследствии прозвали Велльской чумой. А ее создатель, даже не подозревавший, какое чудовище пробудил, пал первой жертвой, не оставив после себя, естественно, ни одной толковой записи.

На то, чтобы распознать и остановить эту гадость, ушли силы шестерых магистров Темной гильдии и стольких же светлых архимагов, а уж о море охранных артефактов и ограждающих заклятий и говорить не стоит.

Поскольку структуру заклинания не удалось расшифровать сразу, а принимать меры пришлось в дикой спешке, Совету пришлось разрешить использование разрушительных чар. В результате местные леса были выжжены подчистую. От человеческого жилья с его изменившимися жителями не осталось никаких следов. Воспламенившиеся в буквальном смысле слова реки почти полностью высохли. Поля были уничтожены. Вода стала ядовитой. Воздух — отравленным на долгие годы. И даже теперь, почти триста лет спустя, селиться в окрестностях Велля никто не рисковал.

Я вопросительно приподнял брови, совершенно спокойно выдержав бешеный взгляд мага. Затем все-таки сладко зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой. Наконец, пожал плечами во второй раз и вкрадчиво поинтересовался:

— Простите, коллега, мне показалось или вы хотите вменить нынешнюю ситуацию мне в вину?

Светлый тревожно замер, когда я занялся изучением атакующих рун, виднеющихся под защитной пленкой у меня на ногтях. После чего резко изменился в лице, переглянулся с графом и уже другим тоном ответил:

— Нет, мэтр. При всех разногласиях, что были у Совета и некогда существовавшей Темной гильдии, никто из нас не считает, что происходящее в стране — дело рук некромантов.

— Почему же? — рассеянно поинтересовался я, раздумывая, не пора ли снять защитную пленку. Под нею мои ногти покрыты еще и ядом, а противоядие есть только у меня, так что светлый правильно забеспокоился. — Разве это не самое простое решение? И разве не очевидна мысль, что за всеми неприятностями светлых непременно должен стоять какой-нибудь темный? К примеру, могущественный, опытный и откровенно злой на вас маг, у которого после стольких лет появилась реальная возможность испортить Совету репутацию?