Анна Гаврилова: Маша и Позитивный мир

Алекс взирал молча и, нужно отдать ему должное, комментировать или подтрунивать не пытался. Однако в какой-то момент всё-таки не выдержал — встал, чтобы поймать меня и, подхватив на руки, отнести обратно в постель.

Падая на белоснежные простыни, я уже не верещала, а почти всхлипывала. Просто вот эта несправедливость… она была запредельной.

Я… я… Блин, ну вот реально — за что?

— Машунь, — вновь нависнув надо мной, шепнул Алекс. — Всё хорошо.

— Ты сейчас пошутил, да?

Соотечественник отрицательно качнул головой и медленно наклонился, чтобы припасть к губам. В этот раз целовал не страстно, а ласково, и… я действительно успокаиваться начала. По коже вновь побежали сладкие мурашки, тело охватил жар.

А от следующего вопроса меня вообще в дрожь бросило…

— Ты хочешь?

Я замерла и выдохнула после паузы:

— Да.

Более того, хочу — не то слово. Вот только…

— Доверься мне, — перебивая новый виток истерики, шепнул Алекс. И прозвучало так, что… нет, не подчиниться я не могла.

Когда вождь племени Рейя опять наклонился к губам, мне стало очень хорошо. Настолько, что я вновь на несколько минут из реальности выпала.

Но едва Алекс опять развёл мои бёдра, паника вернулась. Я даже приготовилась запротестовать, однако Волков такой возможности не дал.

— Расслабься, — хрипло шепнул он и, закрыв рот поцелуем, упрямо устремился вперёд.

Всё. Капец. Впрочем…

Нет, это было иначе — не так, как в предыдущий раз. Да, больно, и даже очень. Только тогда, в прошлом, я никакого удовольствия не получила, а сейчас, с Алексом…

Сперва оно было незначительным, едва уловимым, но чем дальше, тем сильнее. Я даже хныкать перестала, и слёзы в какой-то момент высохли. Ну а руки… опять обвились вокруг мужской шеи, причём я хотела именно обнять, а не придушить за содеянное.

А Волков двигался. Осторожно и вместе с тем настойчиво. И даже слова ласковые шептал, и не абы как, а искренне.

Ещё трусишкой обзывал, но я не злилась, совсем наоборот. Да, всё верно, сейчас я именно такая.

Движения Алекса, боль, смешанная с удовольствием, терпкий запах мужского тела и такие обыкновенные, лишённые посторонних привкусов поцелуи… всё это смешалось в совершенно немыслимый коктейль.

Под действием этого коктейля я впала в лёгкое беспамятство, а спустя несколько бесконечных, наполненных неподдельным блаженством минут, поймала себя на мысли — мне слишком хорошо. Такое удовольствие не может длиться вечно.

Вероятно, это было предчувствие. А может, я попросту сглазила? Как бы там ни было, но в следующую секунду в наш с Алексом мир вторгся гул набата. Этакое далёкое, но очень грозное «бом-бом».

Всё. Вот теперь снова стало страшно. Я прямо-таки вцепилась в Волкова и зажмурилась, ибо отлично знала, с каким событием этот кипиш связан. И ещё понимала — вождь племени Рейя о-очень не обрадуется. Но…

Алекс набат проигнорировал. Нервный стук в дверь спальни и крики о том, что на дворец напали, предводителя тёмненьких тоже не впечатлил.

— Не сейчас, — сквозь зубы процедил он и… ну, собственно, вновь сосредоточился на нашем совместном занятии.

Кажется, ничего особенного — да, человек выбрал секс вместо битвы, и что? Только меня после такого окончательно накрыло, и буквально через минуту я ощутила приближение того самого, очень особенного состояния.

Волков, по всей видимости, тоже до края дошёл и сразу ускорился.

Ещё чуть-чуть, и… Да, взрыв.

Стало нестерпимо жарко и безумно хорошо. Так, что ничего другого уже не нужно. Тело резко ослабло, все посторонние мысли исчезли, время словно замерло. Ещё через миг — новая волна бешеного жара, а за ней очередной прилив слабости и внезапная, совершенно непреодолимая сонливость.

Удержаться в сознании? Нет, я не смогла. Хотела, но едва Алекс остановился, меня начала поглощать тьма. Я даже успела испугаться — решить, что это какая-то фишка, связанная с племенем Рейя, что я мутирую, но… нет.

Действительно сон. Самый банальный, самый обыкновенный, но очень сладкий.

Я очнулась в очень знакомой комнате, на очень знакомой кровати и абсолютно одетая. Причём на мне было вовсе не платье в варварском стиле, а поношенные джинсы и домашняя футболка, украшенная невыводимым пятном.

Рядом, на пёстром покрывале, лежала книга, в которой я моментально узнала ту самую, начатую, но не дочитанную. Ту, над которой задремала прежде, чем осознать себя голой посреди степи…

Это обратное перемещение было настолько невероятным, что я сперва не поверила. Потребовалось несколько минут, чтобы осознать — всё взаправду, я дома, а чужой мир развеялся, как сон.