Дмитрий Воронин: Наследник Атлантиды

— Ты молодец, Антонио, — мягко прошептал старик, убедившись, что более ничего полезного из головы итальянца он извлечь не сможет. — А теперь иди отдохни... или, знаешь, поезжай-ка ты куда-нибудь на море. Белый песочек, красивые девочки... Так и сделаем, сейчас ты пойдешь и как следует выспишься. А завтра на самолет — и во Флориду. Памела обо всем позаботится. Иди, иди, сынок... а я еще посижу, подумаю...

Проводив взглядом послушно отправившегося спать Каррере, старик закрыл глаза. Так, с закрытыми глазами, под треск горящих в камине поленьев, очень хорошо думается. Ему сейчас обязательно нужно принять правильное решение.

Итак, Вирм выполнил свою миссию и снова исчез. Можно надеяться, что исчез он навсегда — обрывок долларовой банкноты распался хлопьями легкого пепла, и больше эта бумажка не будет висеть камнем над душой старика. Стоит ли копать, стоит ли пытаться разобраться, в чем состояла эта миссия, что на самом деле произошло в лесу возле Лансинга? Или лучше воспользоваться многочисленными связями Семьи, чтобы как-то замять это дело, или по крайней мере добиться, чтобы утихла шумиха вокруг этой бойни?

Стоит ли пытаться выяснить, куда он отправился? В эту далекую, странную Россию? Вряд ли получить эту информацию будет сложно.

Только вот надо ли?

А может, просто вычеркнуть Бирма из своей жизни? Вычеркнуть его из памяти, как он стер пару последних дней из головы доверчивого Антонио. Забыть навсегда о визите этого гостя из прошлого, словно и не было его, этого визита. Как сказано в книге Екклесиаста, «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

Возможно, стоит прислушаться к Священному Писанию?

— Ну, вот вроде бы и все...

Панарин задумчиво крутил в руках дорогую ручку с золотым пером. Насколько Сергей знал, эту ручку ему подарили еще года два назад, но полковник ею практически никогда не писал. Зато очень любил щелкать колпачком, извлекая на свет божий сияющее паркеровское перо, разглядывать его с преувеличенным вниманием... как правило, это происходило, когда он обдумывал очередную неприятную реплику.

Как сейчас, к примеру.

— Значит, так... попытаемся резюмировать, — протянул полковник, щелчком загоняя перо в колпачок. — Ты в течение года разрабатывал инопланетянина...

— Не совсем инопланетянина, — осторожно поправил шефа Бурун. — Он из...

— Да, я помню, — серьезно кивнул Панарин. — Из параллельной вселенной. Не будем цепляться к словам, Сергей Павлович. Раз он не с Земли, значит, инопланетянин. Итак, в течение года часть... немалая часть сил уголовного розыска, а также оперативно-поискового управления, экспертов и других служб была занята разработкой инопланетянина. Не какого-то там, а «хорошего» инопланетянина. Как говорят наши бывшие враги, а ныне заклятые друзья из-за океана, «хорошего парня». Так?

— Так, — согласился Бурун. Трактовка полковника ему не очень нравилась, ко по существу все было верно.

— И этот «хороший парень» дал вам понять, что на Земле также присутствуют другие инопланетяне. Очень, можно сказать, «нехорошие парни». Убивают московских бабушек. Мечтают захватить мир. Так?

— Так, — послушно подтвердил Бурун. Прозвучавшая постановка вопроса нравилась ему еще меньше. Можно сказать, не нравилась вообще.

— И, безусловно, все добрые и светлые силы человечества, в лице уже упоминавшегося инопланетянина, деда-пенсионера и бравого капитана уголовного розыска просто обязаны были вмешаться и... не будем скромничать, назовем вещи своими именами. Вмешаться, чтобы спасти этот мир. Так?

— Э-э...

— Так, — согласился сам с собой полковник. — Все нормально, все вполне разумно и, можно сказать, естественно. В голливудских боевиках я встречал истории и похлеще. Все сказанное здесь звучало вполне логично, и я согласен с тем, что каждый уважающий себя мужчина просто обязан спасать мир... хотя бы разок. А лучше — регулярно. А уж как — это кому как повезет, одни борются с загрязнением окружающей среды, другие спасают уссурийских тигров, третьи грудью встают на пути злобных захватчиков. Последнюю ситуацию мы рассмотрим подробнее.

Он замолчал, «паркер» снова был открыт и начал, повинуясь воздействию пальцев, совершать вращательные движения. На одном из оборотов он выскользнул из руки полковника и грохнулся на стол, оставив на полированной столешнице несколько темных капелек. Панарин неторопливо достал из стола лист бумаги, промокнул разлившиеся чернила, затем аккуратно надел на ручку колпачок. В двадцатый за сегодняшний день раз.