Анна Дашевская: Лицо под маской (СИ)

Я огляделась вокруг: вопреки моим мрачным ожиданиям, я не выглядела белой вороной. И синей тоже. В толпе вокруг были еще люди в самых разных старинных платьях и масках, в плащах, треуголках или кокетливых шляпках с перьями. На том берегу Гранд-Канала уличный музыкант играл на скрипке, прямо передо мной на небольшом пятачке выступали жонглеры и акробаты. Люди смеялись, что-то выкрикивали, покупали и тут же надевали маски. Карнавал бурлил.

Пройдясь по мосту Риальто, я заглянула в расположенные на нем ювелирные и парфюмерные лавочки, но цены в них явно были рассчитаны на мимоезжих туристов. Потом, не торопясь, следуя указаниям ярких крупных указателей, нарисованных прямо на стенах домов, отправилась по направлению к площади Святого Марка. Свернула в какой-то тупик, увидела небольшую вывеску с изображением треугольника, вписанного в круг, традиционного знака артефакторов. Зашла туда… и пропала.

Вот же тьма, если бы я знала, что эти водные маги создают такие вещи, я бы давно сюда наведалась! Ну, например, амулет, останавливающий кровотечение строго на определенном участке операционного поля — какая ценная вещь, я-то знаю. Сколько раз делала ринопластику, поминутно осушая мгновенно заливающуюся кровью зону вокруг носа, столько и ругала наших артефакторов, не сообразивших сочетать зажим и водное заклинание. Я разбежалась было купить сразу десяток таких амулетов, чтобы отправить в клинику, но тут вспомнила, что могу и не вернуться… Еще ничего не решено.

Ну и ладно, неважно, для себя я возьму пару штук. Оперировать-то я все равно ведь не перестану. Мало ли что, вот завтра выйду к завтраку, а портье отдаст мне письмо от какого-нибудь местного аристократа с просьбой немедленно помочь. Или, наоборот, от директора сиротского приюта…

В общем, у артефактора я провела часа полтора и оставила немалое количество денег. Попросив отправить покупки в отель, я вновь надела маску и пошла в сторону главной площади города. Потихоньку пошла, останавливаясь у каждой витрины и заглядывая в любую попавшуюся calle или rugetta. Столкнувшаяся со мной возле ювелирной лавки дама в нежно-розовом платье с кружевами зябко куталась в плащ, но, тем не менее, мы долго обсуждали достоинства выложенных на белом бархате колец и ожерелий. Наконец, я отправилась дальше, а дама в розовом, пробормотав что-то вроде: «я же должна примерить!», толкнула входную дверь ювелира.

На площадь я вышла как-то неожиданно для себя. Вот только что шла по узкой улочке-calle, то и дело задевая краем плаща такой же плащ, подол широкой юбки, кирпичную стену или чьи-то модные джинсы — и вдруг в лицо ударил порыв соленого ветра, смешанного с волной музыки и запахом кофе, ванили и шоколада. Сверкнуло золотом и лазурью слева, и в один стук сердца я увидела Собор, кампаниллу, столики кафе, витрины, белые смокинги оркестрантов и широкую площадь, заполненную людьми. Самая элегантная гостиная Европы, площадь Святого Марка.

Остановилась, держась за спинку подвернувшегося под руку стула, потому что отчего-то замерло сердце, вздохнула поглубже…

— Чашку шоколада, синьора? — подлетевший официант уже отодвигал стул и усаживал меня лицом к площади.

Да, вот тут я высоко оценила выбранную мною бауту. Пусть в профиль физиономия в ней напоминает черного бульдога, написанного в стиле кубизма, зато она позволяет поднести к губам тонкую белую чашечку с шоколадом, а потом отправить следом за тягучим горьковатым напитком крохотное печенье с начинкой из орехов и апельсинового джема, или мармеладные ягоды, или белоснежные меренги…

Выцедив из чашки последние капли шоколада, я достала коммуникатор и вызвала Массимо. Кажется, за несколько часов прогулки я устала так, словно все это время простояла у операционного стола.

Свертки и коробки из лавки артефактора, два пакета с новыми масками, пухлый сверток с плащом… Сегодняшние мои покупки, уже доставленные в отель, занимали половину немаленького номера. Ужасно хотелось примерить плащ, он мне понравился необычайно — более широкий, чем мое домино, тоже черный, но на подкладке насыщенного оранжево-розового цвета. Фокус в том, что плащ можно было вывернуть, и сразу стать другим человеком.

Я героически сунула все пакеты и сумки в шкаф, не распаковывая, и прилегла: до встречи с синьором Лаварди оставалось всего пара часов, а отдохнуть мне было просто необходимо.

Час сна, контрастный душ и чашка кофе, которую мне мгновенно принесли в номер, взбодрили дух и тело. Выходя в холл отеля, я даже слегка напевала.