Джон Робертс - Грозовые Земли

Солнце еще не успело подняться над горизонтом даже на два пальца, а водоноши уже были все в сборе. Здесь было девять младших воинов, и старший над ними — добродушный лентяй Кампо. Мужчины племени шессинов отличались красотой, но Кампо выделялся даже среди них. На шее он носил целые связки ярких бус, а также ожерелье из кованого серебра, которое выменял у чужеземцев, — предмет его особой гордости. Увидев, что все наконец собрались, Кампо махнул копьем, и группа рысцой двинулась вперед. Это была их обычная манера передвигаться, если требовалось пройти более десятка шагов; бежать так шессины могли часами, даже обремененные поклажей и оружием.

В двух лигах от лагеря, в излучине мелководной речушки Бинды, стояла деревня, состоявшая из разбросанных в беспорядке полусотни хижин и нескольких вытянутых в длину домов собраний. Чуть дальше находились загоны для скота. Деревню окружал высокой вал, с вершиной, обсаженной колючим кустарником. Такая ограда защищала людей и скот от ночных хищников. Что же касается людей, то с ними шессины всегда выходили сражаться в открытом поле, считая для себя позором укрываться за стенами.

Заходить в деревню юноши не стали, а вместо того свернули к запруде, у самого берега реки. Ее дно было выложено широкими плоскими камнями, чтобы грязь и ил не мутили воду.

Одновременно с юношами, из деревни вышли несколько женщин и тоже направились к запруде. Вскоре они встретились.

Одевались шессинки, особенно замужние, весьма целомудренно: их пестрые наряды тщательно прикрывали тело от локтей до коленей. Незамужним были позволены небольшие вольности: они оборачивали себя длинными полосами ткани, завязывая концы через плечо. Самые смелые умудрялись сделать это так, что сбоку, от плеча до бедра, оставался разрез. Носить такое одеяние считалось большим искусством: приходилось внимательно следить, чтобы разрез распахивался лишь настолько, чтобы возбудить интерес мужчин, но не позволить им увидеть слишком многое.

Женщин к реке проводили старшие воины, и тут же вернулись в деревню. Мальчишки не сомневались, что старики с завистью вспоминают те времена, когда сами были молодыми и не знали иных забот, кроме борцовских схваток и пастушеского труда. Юным воинам трудно было вообразить, что когда-нибудь им самим захочется обзавестись женой, детьми, имуществом и занять достойное положение в племени.

Со смехом и шутками женщины зашли в воду и принялись наполнять узкогорлые высокие кувшины. Мужчины перехватывали их на берегу и ставили на землю, усиленно делая вид, будто не прилагают к этому ни малейших усилий, и громоздкие тяжелые кувшины для них легче перышка, — женщин эти уловки весьма забавляли.

Гейл благоговел перед женщинами — они казались ему на столько же прекрасными, насколько мужественными он считал старших воинов. Юноша не подозревал, что чужеземцы полагали шессинов самым красивым из всех известных им народов, но его бы ничуть не удивило подобное мнение. В отличие от мужчин, женщины тщательно берегли лицо и руки от солнца, закрывались от палящих лучей платками и накидками, а также пользовались отварами из трав, отчего кожа их делалась золотистой. Фигуры шессинок были стройными и грациозными, глаза — ярко-синими, а волосы поражали многообразием оттенков: от темной меди до серебристого.

Чуть ниже по реке ребятишки загоняли в воду небольшое стадо квилов, — спокойных упитанных животных, величиной с каггу. Квилам требовался особый уход: их следовало каждый день не меньше часа купать в проточной воде. Животные эти не отличались сообразительностью, а потому для любого хищника могли стать легкой добычей, и охранять их приходилось пуще глаза. Два раза в год, в брачный период, квилы обрастали невероятно длинной красивой, почти невесомой шерстью, которую затем остригали и продавали мохнолицым людям с материка, и те пряли ее в своих мастерских.

С громкими криками обнаженные ребятишки резвились в воде, скребли спины квилам, а заодно мылись и сами, — под бдительным надзором воинов из общины Травяного Кота.

Подумав о мохнолицых людях, Гейл невольно провел пальцами по щекам, стараясь не размазать тщательно наложенные краски, — по счастью, кожа была гладкой. Растительность на лицах островитян была не столь обильной, как у обитателей материка, но когда приходила пора возмужания, у отроков на подбородке и верхней губе появлялись редкие тонкие волоски. Их нужно было старательно выдергивать, и после того как подобную процедуру повторяли в течение пары лет, волосы на лице вообще переставали расти.