Валерия Тишакова - Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен!

Вот так новости. Если бы начальник меня уволил, то уже к вечеру я узнала бы, какого цвета постельное белье Родерика. Караль как-то упустил этот момент, когда рассказывал мне об устройстве мира.

— Ну так вот, — меж тем продолжал разоряться Джонатан. — Вчера он наложил на тебя маленькое заклятье, расшатывающее психику. Отсюда и твои истерики.

— А обереги? — я показала ему набор болтов на пальцах.

— Оберег, защищающий от магии представителя власти? — Эверо фыркнул. — Много хотите, барышня. Твое счастье, что я хорошо знаю и тебя и Родерика, иначе за твое поведение я бы тебя уволил. Все, собирайся. Я тебя провожу. Впереди выходные. Отдохни.

Я в полной мере последовала совету Джонатана, проспав в субботу до обеда. Потом не торопясь пожарила себе глазунью и, не заморачиваясь с сервировкой, съела ее прямо со сковороды. А теперь кофе. Тут был целый ритуал. Сначала намолоть зерна, потом ошпарить турку кипятком, засыпать в нее кофе, добавить корицу и маленькую щепотку соли. Залить холодной водой и размешать. Вот теперь можно ставить на огонь. Главное — дать напитку подняться три раза.

По кухне расползался чудесный аромат. Я приготовила книгу, печенье, кинула в чашку два кусочка сахара, короче, все для релакса. Но тут в дверь постучали. Они что, чуют, что я есть села?

Но вместо соседки за дверью обнаружился мой начальник. Не общежитие, а проходной двор!

Джонатан оглядел меня с ног до головы. Да, я в халате, да, на лице, возможно, отпечаталась подушка, но нечего смотреть на меня с таким недоверием!

— Знаешь, тебе только бигуди на голове не хватает.

— Увы, после проживания в твоей епархии мне бигуди еще долго не светят. Но могу взять скалку или сковородку для достоверного образа жены, встречающей загулявшего мужа. У меня вон как раз в раковине грязная сковорода отмокает.

— Ага, я наслышан от подчиненных о чудном виде злой жены на пороге дома. Может, впустишь?

Подавив желание хлопнуть дверью перед его носом, я посторонилась. Эверо поспешил воспользоваться приглашением. С его появлением на кухне сразу стало тесно.

Сегодня граф был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой и темно-серым жилетом. Обычно Эверо мог похвастаться более дорогими туалетами. С чего такая маскировка? Он сейчас выглядит, как обычный клерк.

— У тебя десять минут на сборы.

— Что?

— Десять минут, чтобы привести себя в порядок. Надевай гражданское — ты идешь не как моя секретарша, а как спутница. У нас культурная программа.

Как я понимаю, спорить бессмысленно. Поставив перед графом свой нетронутый кофе и тарелку с печеньем, я пошла в спальню переодеваться.

— С чего такая щедрость?

Не отрываясь от созерцания содержимого шкафа, я ответила:

— Чтобы ты сидел и хрустел. А не устраивал миниобыск, пока я собираюсь.

Я остановила свой выбор на юбке, блузе без оборок и жилетке. Не забыла и про камею. На всякий случай кинула в сумку ежедневник и карандаш.

Когда я вернулась на кухню, Джонатан как раз допивал кофе.

— Как видишь, я ничего не трогал.

Я с сожалением глянула на мойку с грязной посудой. Вот если бы он ее потрогал, я бы не возражала!

Накинув пальто и надев берет, я уже открывала дверь, как меня окликнул граф.

— Лада, перчатки!

Наблюдательный, однако.

Когда я заперла квартиру, Джонатан галантно предложил мне руку. Что-то меня настораживает подобная вежливость.

— Тебя не смущает декор твоей двери? — кивнув на надпись, с любопытством поинтересовался он.

— Пока у меня не падают вещи с полки из-за ударов соседской кровати о стену, мне не на что жаловаться.

На выходе с территории я отдала свою камею графу — пара минут, и у меня безлимитный выход в город на сегодня.

Тротуар на нашем пути покрывал тонкий слой льда, и мне иногда приходилось виснуть на графе, чтобы не разглядеть узор на брусчатке с близкого расстояния.

Наконец ему это надоело, и он повел меня дальше, приобняв за талию.

— Как продвигаются дела с типографиями? — первой нарушила молчание я. Давно было любопытно, как идет следствие, а тут Джонатан в хорошем расположении духа, можно попытать счастья.

— Две печатали революционную литературу, одна — нелегальную эротику, но подобного шрифта не было ни в одной из проверенных типографий. Осталась наша академическая газета. Но она вышла только один раз, и оборудование стоит уже полтора года без дела. Не знаешь почему?

Естественно, я знала. Я вообще всегда умудрялась оказываться в курсе сплетен, и более того, чаще всего я в них фигурировала главной героиней. Поэтому я смогла удовлетворить любопытство Эверо: