Доминика Арсе: Хозяева Земли (СИ)

Если проанализировать его фразочки в мою сторону, выходит некое подобие флирта. Но мне ли не знать, что мужчины те еще спортсмены по жизни. У них соревновательный процесс во всем. Особенно важно покорять вершины и брать, что не дается. И вот я думаю, была бы к нему доброй, не подкатывал бы так. Или все из — за сестры?

Дождалась начала маминого сериала. Теперь ее с гостиной не выпрешь.

— Ма, я пошла! — кричу с коридора и звякаю ключами.

— А дай — ка я на тебя посмотрю, голубушка!

Такой облом, а.

— Я пуговка! — возмущаюсь и шмыгаю за дверь, остается только голова. Нечего ей видеть, в чем я одета. А пуговка я потому, что глаза у меня пуговки черные, а не голубые, как у мамы или сестры.

Мама выглянула, подозрением таким окатила.

— А ну — ка предстань передо мной, как лист перед травой.

Вышла к «лесу задом».

— О! Вырядилась. На вечеринку?

— Угу, — мнусь, стою. А что тут скажешь?

Мама подошла к комоду и купюру вытащила, мне протянула.

— В аптеку сходишь, а завтра чек представишь, поняла?

— В смысле?!

— В том самом, что если залетишь, будешь рожать, поняла?!

Щеки мои загорелись пламенем. Купюру выхватила, дверью хлопнула. По лесенке бегу и неловко перед матерью. Хоть домой возвращайся и демонстративно никуда не ходи. Она ж не глупая, откуда дети берутся, знает, меня с Алинкой рожала не от святого духа.

Вышла на улицу, сразу легче стало. Будто из сырой ямы выбралась на просторы. Вечер прохладный сегодня. Сентябрь на носу. Запахи цветов с клумб по рецепторам ударили. Сладкие такие. Под навесом зеленым на лавочке Алина с Максимом целуются. Совсем обнаглели.

— Эй! За совращение бабушек и рождение новых сплетен двора, будете оштрафованы! — кричу радостно.

— Лера! Куда вырядилась на ночь глядя? — Алина даже из — под навеса вынырнула на меня посмотреть. — Так! Ты мою тушь брала? А? Признавайся?

— Ой, да не злись, — отмахиваюсь, как от мухи. — Как я? Норм?

— Уау, — мяукает шпендель. В животе отзывается и ахает, я ж красивая сегодня, старалась!

— Новую купишь, как раз на стипендию выйдет, — рычит сестра.

Из — за тоненькой спины две лапы высовываются и за животик ее прихватывают, Макс выныривает из водопада белых волос, будто это его парик. Алина таит, как мороженое, поворачивается к нему, выгибаясь как кошка.

Целуются. Вот бесстыжие!

— Я тебе новую куплю, — мурлычит Макс, едва касаясь носом ее носика. — Три…

— Мммм…

Уношу ноги. Засмущали!

До дома Светы пешком минут двадцать. Деревня ж, хоть и большая. А у них коттеджная зона, охраняемая. Была у нее не раз.

Спешу в красивом салатовом платье с некрасивым пакетом. Полотенце, щетка, тапки… Будто в баню собралась. Какая аптека, мама! Нет времени! Уже опаздываю.

Городок наш словно вымер. Как инопланетяне в Москву прилетели, так и улочки опустели наши. Все рвутся в столицу на них поглазеть.

Еще на подходе услышала музыку. Доносилась она из особняка подруги. Неужели и в правду вечеринка. Меня как кнутом огрело. Не люблю я такое, ну не мое это. Думала, посиделки на чердаке устроим. А Света в понятие «все» вложила ВСЕ!

Хоть обратно иди, пока не поздно. Судя по раскатистым смешкам и девичьему визгу, народа немало. Подхожу к калитке глухой. Забор у Костенко высокий, кованый, зеленью весь облеплен. Богатенькие они, садовника как-то видела, бедный стриг, стриг, да бес толку.

Открывает Светкин брат! Высокий такой, смуглый, лицо, как у голливудского актера. И… Обнимает меня с бутылкой пива в руке! Ой, будто печка прислонилась. Горячий, потный. Но приятно все равно.

— Холодненькая, — нежится, рука с талии вниз ползет бесстыже. Отталкиваю.

— Ты ж в училище.

— Отпуск, — смеется. — Побудешь моей девушкой сегодня? Лучшие покои лорда тебе обеспечены!

Иду вперед, оставляя пьяного позади. Мелет, не думая. Он парень скромный, был… года два назад, до поступления в военку. Испортился.

Прямо крыльцо, слева беседка, справа клумба декоративная: цветы будто радуга вокруг натыканы, еще и подсветка откуда-то снизу идет. Красота! А во дворе перед домом балаган. Все пьют, обсуждают приколы, пришельцев и учителей. За домом сад, грядки укропа и кусты малины. Страшно подумать, что творится там!

— Лерка! — окликнули с беседки.

Это была Света. Всегда жизнерадостная и вечно улыбающаяся брюнеточка. Моя лучшая подруга и безотказная жилетка.

— Света! — отзываюсь и спешу к ней. Уходя от объятий ее братца, что практически настиг сзади.

— Гоша — а! — строгий голос подруги так непривычен. Как у ее мамы становится. — Выпил, веди себя достойно, будущий офицер!