Доминика Арсе: Клесана

Глоток морозного воздуха и боль в горле от ледяных осколков подчеркивают то, что я еще жива. Издевается ли Агата, или пытается меня вразумить? Неважно. Лечу, не зная куда. Просто выше, дальше. Будто по тоннелю длиною в бесконечность. Холод пробирает до костей, но я даже не хочу думать о том, что может со мной произойти.

Безразличие. Апатия. Мыслей нет. И мне даже не интересно, куда прибуду, и как это будет выглядеть…

Встреча с Клесаной? Да какое там волнение? Тьфу.

Платформа из мрамора над облаками и звездами. Блеск, как от огромной стекловаты под желтыми лучами света ламп. Лестница без перил шириною в две трети метра и Агата, зависшая в воздухе рядом, словно призрак.

– Валерия, дальше сама, – произносит фрейлина королевы владык.

Секунду медлила. И пошла по белой лестнице на черном фоне, простирающемся над морем стекловаты. А впереди белый круг, похожий на солнце. Вот только не слепит нисколько. Слишком быстро оказываюсь у него, но устаю сильно. Все вокруг подчеркивает насколько я ничтожна, насколько я – человек. Топай ножками, Лера, своими человеческими.

– Заходи, – раздается, казалось бы, непринужденная команда Агаты. – Ничего не бойся.

– Не боюсь, – говорю и делаю шаг, едва не касаясь разгорающейся массы.

Все же опасаюсь неведомого.

– Клесана примет тебя, когда решит. А пока ты будешь на общих правах человечков в дворцовых нишах, – говорит Агата, и через мгновение меня утягивает вязкий омут.

Мысль тревожная посетила: не увижу Клесану сейчас?! Когда ничего не страшно, когда еще не отошла от агонии битвы и потерь… Мгновение назад во мне таилась злость, смелость и решительность высказать все. А теперь чувство, будто меня заманили, обманули.

Погружаюсь в белую массу, которая сама надвинулась на меня, словно живая. Не дышу. Хочу, но не могу. И я не была готова, не успела задержать дыхание. Страх за свою жизнь застает врасплох. Омут несет в свои глубины, и мне, черт побери, становится страшно. Кровавые, истерзанные доспехи теряют цвет, становятся прозрачными и остаются позади, проходя сквозь мое тело и освобождая его от тяжести. Я словно перехожу в иное измерение. За ними следует одежда, украшения… все, я обнаженная, плыву дальше. Грудь бьет более настойчивый спазм. И не важно все остальное. Не могу дышать, а значит умираю. Жизнь уходит, и я понимаю, что она нужна мне.

Крайняя попытка вдохнуть, когда помутнело в глазах. И снова категорическое нет. Чернеет и без того черный мир. Ужас накрывает уходящее в никуда сознание… Вдох. Открываю глаза. Лежу или стою, не понимаю. Не чувствую тела своего. Мгновение, или вечность проходит. Но холод – это первое, что начинаю ощущать спиной. Да… у меня есть спина. Обнаженная, опустошенная я, без всех своих колец, без браслета… беспомощная человечка. Теперь уж точно никто и ничто. Вижу потолок с декором, что шевелится, будто змей бесконечный клубок. Еще не понимаю, какого он цвета. Не могу сосредоточиться и дать ему характеристику.

Кажется, что новый мир не имеет для меня особого значения. Декорации, что не стоят внимания.

– Вставай, человечка, – раздается строгий женский голос. – Хватит разлеживаться.

Внезапно накрывает смущение. Я же без одежды! Группируюсь, прикрываюсь и приподнимаюсь, чтобы увидеть его источник. Тело полностью обретает чувствительность, а вместе с ним и свежесть от полного соприкосновения с новым пространством. Некое обновление испытываю, когда вдыхаю очередную порцию морозного воздуха. Однако не холодно… Не вижу источника голоса, почему – то оборачиваюсь в сторону того самого омута, что не давал мне дышать. Нет, понимаю почему решила оглянуться, это вход сюда. Он же и выход. Я должна запомнить. В этом и есть я, должна знать все, должна контролировать… Омут постепенно темнеет. Мои доспехи со всеми аксессуарами зависли в нем, как в киселе. Что я из себя представляю без всего этого?!

Судьба отняла у меня друзей. А теперь и все эти побрякушки. Да и черт с ними. Не жалко, просто память…

– Встань рабыня! – Рявкнула женщина.

Рабыня?! Обернулась в ее сторону резко. Сфокусировать зрение получилось не сразу. Она в бежевой тунике опоясанной. А я все еще голая.

Почему – то опасаюсь ее злости. Она местная, а я – гостья. Поднимаюсь. Женщина вполне обычная блондинка, немного ноги подкачены, идеальное лицо. Женщине лет тридцать на вид, и она смотрит строго. Рассматривает меня, постепенно смягчаясь. Смущаюсь!