Доминика Арсе - Хозяева Земли (СИ)

Неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы до короля пробиться. До Мора дойти и по поводу сестры спросить. А если нет возврата на Землю? Где мы с Алиной жить будем?

Вот она… мысль сама и пришла. Дом тут мой, худо — бедно, но уже могу это место так называть. Я оптимист по жизни, но понимаю, бывают и обломы. Если нет возврата назад. Нужно, чтобы и в этом мире мы не пропали.

Душит досада. Я поднимала хозяйство, а теперь понаедут чайки и заберут готовое. А я ничего сделать не смогу с этими рыцарями и магом Юджином. Магом… бросает в дрожь. Как он так со столом сделал?! Брр…

Рыцари разбрелись по деревне. Места себе не нахожу. Юджин вынюхивает что-то около башни. Идти туда не решилась, версии все мои по этому поводу не проработанные. Проведала эльфов, что забились в хранилище артефактов. Переживают за меня, за себя. Гордон пропал куда — то, видимо на глаза попадаться не хочет этим людям.

Делегация прибыла во второй половине дня. Три шикарные кареты с целой толпой всадников. Из самой огромной кареты высыпали мальчишки лет пятнадцати, одетые красочно. Стали хлопотать у расписной золотом дверки. Вскоре появился толстый лощеный мужичок, разодетый, как восточный купец. Пажи его за обе руки поддержали, чуть ли не расстилаясь под ногами.

И это какой-то представитель казначея! И даже не королевского казначея, а герцогского! Пафос так и прет с важным выражением лица, осыпающим все вокруг брезгливостью.

Появился и Юджин, что никак не мог налюбоваться моей башней.

— У вас десять секунд, леди, чтобы принять мое предложение, — произнес быстро. — Другого шанса не будет.

Промолчала, наблюдая, как вьются вокруг представителя казначея красивые мальчишки.

Виконт фыркнул надменно и устремился к чиновнику.

Поклонился ему. Они обменялись парой фраз. Ничего не разобрала, приехавший говорит тихо. Затем из — за плеча виконта выглянула толстая мордаха чиновника, которая тут же скривилась. Значит, он обо мне сказал.

Хотела подойти поздороваться, но мне преградили путь солдаты со стальными нагрудниками и мордами кирпичом.

Не обращая на меня никакого внимания, чиновник стал раздавать задачи своим подчиненным, которых набежало человек пятнадцать. И вскоре те с длинными рулонами бумаги и перьями стали расходиться по округе. У каждого из них по пацаненку в придачу с письменными принадлежностями.

Наконец чиновник снизошел и до меня.

Только солдаты расступились, я увидела, что толстяк уже сидит на стуле, больше напоминающем кресло. Его обмахивают со всех сторон веерами кудрявые белобрысые мальчишки. Наскоро строится навес из ткани и деревянных ножек.

— Ближе подойдите, леди, — раздался строгий голос Юджина, что встал с правой стороны от чиновника.

Пошла, как школьница к доске. Чиновник смотрит на меня болотными глазками из — под густых бровей, морщинки на лице изогнулись, обозначая брезгливость.

— Кто вам дал право распоряжаться данным хозяйством, женщина? — Произнес грубо. Меня, как кнутом огрело от таких слов.

— Я жена…

— Молчать! — Рявкнул вдруг Юджин. — Высокий лорд не давал слова!

— Но он же спросил…

— Я сказал, молчать! — Взвизгнул виконт.

Стою трясусь.

— Этикета не знает, — начал мямлить чиновник, глядя на Юджина. — В грязи сама возится, не ведает законов великого герцога Нестора. Отчисления в казну не платит, разрешение на сборы дорожные не получала, прошений не подавала. — Перевел взгляд на меня. — Ты с каких гор скатилась, женщина? Отвечай!!

Сглотнула. Слова в горле застряли.

— Определяй ее на кухню, — махнул рукой чиновник, не дождавшись ответа.

В груди холодеет. Какая я баронесса, обычная крестьянка… Уже не смотрю на них, плывет все вокруг. Шок накрывает. Судья вынес вердикт. У меня аргументов ноль, ляпну что-нибудь и с кухарок переведут в уборщицы сортиров…

— На какую кухню, милорд? — Услышала лизоблюда Юджина.

— К Шоберту. Пока под арест до выяснения. Опишем имущество и заберем в казну ценное. Земли достопочтенный герцог по предварительному решению передает барону Шоберту. Карты нарисуем с границами, в трех экземплярах. Давно документация по этой части герцогства не обновлялась. Разверните палатку, в дом покойного не пойду, грязью сапоги пачкать. Шевелитесь быстрее, олухи! Воняет эта помойка курами и навозом!

Солдаты подхватили меня грубо и повели к крыльцу под руки.

— Из дома не шагу, женщина, — пробурчал один из них и захлопнул дверь перед носом.