Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

— Нет, — произнёс Мартак. Он ударил посохом по земле, и улица взорвалась, когда хребет янтарных шипов пронёсся к колдуну. Малофекс вытянул руку, и янтарь превратился в жидкость и поднялся в воздух, превратившись в шарики, которые начали крутиться всё быстрее и быстрее вокруг головы колдуна. Затем, со звуком, похожим на удар кнута, шарики полетели к Мартаку.

Глаза Мартака расширились, и он прочертил посохом узкий круг, творя в воздухе защитные знаки. Шарики янтаря врезались в невидимый барьер и взорвались, осыпав всех вокруг бритвенно-острыми осколками.

— Малофекс, который освободил Кхолека Пожирателя солнца, Малофекс, который вырвал с корнем Заговаривающуюся башню, предлагает тебе сдаться и встать на колени, маг-защитник, — разглагольствовали рты на шлеме колдуна. — Склонись перед Малофексом и останешься в живых, — когда колдун двинулся к Мартаку, красочные огни появились на его одежде, охватив его словно адский ореол. Огни отделились и упали на землю, поднимаясь вокруг них словно стены крепости.

Мартак поставил посох на землю, взявшись за древко обеими руками. Осколки янтаря сформировались и полетели в колдуна, и все были либо расплавлены пламенем, либо пойманы и разжёваны ненавистными ртами. Он чувствовал, как чужой разум давит на его собственный. Он уже удивлял своего оппонента прежде, застал его врасплох, но теперь вся мощь колдуна была сосредоточена на нём, и Мартак медленно, но верно сгибался под её давлением. Он устал. Так было с самого Альтдорфа. Не было времени, чтобы его тело и разум смогли отдохнуть. Война была изнурительной, и его сила истощилась. Но он не сдастся, не сейчас, не здесь. Он бросал одно заклинание за другим в своего врага, но все они блокировались или легко рассеивались.

Краем глаза он увидел, как Грейсс пытается прорваться через пламя, поднятое для того, чтобы изолировать его и его врага от битвы вокруг. В пламени были лица: стонущие, кричащие, смеющиеся-и они облизывали плоть Мартака, порождая раны странного оттенка, вызывающие болезненную дрожь. Он слышал хихиканье и шёпот ртов и свистящий треск пламени, поднимающегося от фигуры колдуна, подходящего ближе. Но затем раздался новый звук, и мир вокруг них замедлился. Огни, казалось, застыли на месте и лишились цвета, лишились звука.

Вместо него раздался вой волков. Дыхание Мартака превратилось в пар, когда температура начала падать. Его кожа стала холодной и липкой, и он услышал рычание зверей на охоте. Похожие на волков тени потянулись к нему по земле. А затем, когда он прошёл сквозь огонь Малофекса, он увидел его.

Волк бросился к нему, его, казалось, не заботило то, что происходило вокруг. Он двигался с лёгкостью, как если бы был существом не из плоти, а призраком или фантомом. Его челюсти застыли в волчьем оскале, и вой становился всё громче, грозя разорвать барабанные перепонки Мартака. Он больше не слышал Малофекса, и рёв битвы звучал так, словно она была далеко отсюда. Всё, что он слышал, был вой и тяжёлое дыхание белого волка, приближавшегося к нему.

Он проскользнул мимо колдуна, не удостоив его и взглядом. Мартак хотел убраться с его пути, но какая-то сила не давала ему сдвинуться с места. Волк становился всё больше и больше, его пасть начала открываться, пока верхняя челюсть не закрыла небо, а нижняя не пропахала борозду в земле, и затем Мартак оказался между ними, и они захлопнулись.

Мартак был окутан тьмой. Его дрожащие конечности стали покрываться изморозью, а в растрёпанной бороде выросли сосульки. Вой стал громоподобным, и он опустился на одно колено, зажав руками уши. Белые пятна проплывали в темноте всё быстрее и быстрее, и он принял их за снег. Он услышал хруст шагов, человеческих, не мягкая поступь животных лап, и поэтому они ужасали его ещё больше.

«Встань».

Мартак посмотрел в закручивающийся снег. Голос был подобен льду, сошедшему со скалы, или штормовым водам Моря Когтей, которые бились о берег. Он резонировал в нём, окружая его и наполняя голову.

«Встань, Грегор Мартак. Человек из Мидденхейма не преклоняет колени».

Мартак поднялся на ноги. Что-то огромное и ужасное выпрыгнуло из снежного вихря и схватило его за горло ледяной хваткой. Он почувствовал, как когти впиваются в его шею, а затем он уже лежал на жёстких камнях.

«Он не преклоняет колени. Но он обнажит горло, когда потребуется».

Снежная завеса расступилась, открывая его взору не зверя, но старого человека, склонившегося над ним и держащего его за горло. Ноздри старика раздулись, и он склонил голову так, будто принюхивался к воздуху. Он был одет в белые шкуры и бронзовую броню, какую носили кочевые лорды и курганные короли, которые правили тем, что теперь было известно как Империя, за сотни лет до прихода Зигмара. Его глаза сверкнули как льдинки, когда он поставил Мартака на ноги.