Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора. Агент Ада

Когда Ирридар спустился вниз, песня шла по второму кругу за многими столами. При этом поющие мужики в такт постукивали кружками по столу.

Овор был в хорошем подпитии и в очень благодушном настроении.

- А вот и Дар пришел, - заметив юношу, обрадовался он. - Садись, знакомься - это Крул, вон тот - Лей. Мы с ними ходили дикарей щипать за хребет. Знааатное было время! - протянул он. - Такие бабы у них горячие, ууу, только страшноватые больно, - заплетающимся языком проговорил дядька. Потом глянул строго на Ирридара и нелогично добавил:

- Ты чего уши развесил? Мал еще.

- Дядька мы переехали в другой номер, получше, - сообщил новость Ирридар

- Хорошо, показывай, - охотно согласился с переменной Овор. - Спасибо, ребята. Славно посидели, доброго вам пути и покровительства предков, - попрощался он. В оличном настроениион разделся и лег спать. Проснулся от давно забытого чувства томления тела. Кто-то осторожно, но умело гладил его там, где кроме него, никто не трогал с того времени, как ему отдали малыша Ирридара на воспитание.

Овор пораженно замер и почувствовал, как кроме рук его трогают влажными горячими губами. Его мужское естество вздрогнуло. А потом решительно и гордо устремилось вверх к звездам и ночному небу.

- Ооо, что у нас тут есть? - услышал он игривый женский голос. Поцелуи пошли вверх по телу, а за ними следом по его телу катились два мягких шара. Овор лежал, боясь пошевелиться. Хорошо, что вчера на ночь он снял пояс с деньгами.

Губы добрались до его губ и впились долгим глубоким поцелуем. А дальше, наплевав на все, он схватил в объятия такое желанное тело незнакомки и предался неуемной страсти, вспоминая, чему его учили в далекой юности фрейлины во дворце.

...

Утро обещало быть добрым. Я изучил базу 'медицина', меня не мучила Уммара, и Овор принял меня за настоящего Ирридара.

Я надел свою сумку и зашел за Овором. Дядька уже встал и приводил в себя в порядок. С его лица не слезала глуповатая улыбка, а сам он напевал вчерашнюю 'кралю'.

Я чуть было не заржал, как лигирийский конь, так как понял, что мадам Уммара открыла нашему Овору все свои недюжие таланты.

Овор посмотрел на меня, оглядел мою сумку и выразил свое мнение:

- Хорошая кошелка.

- Это не кошелка, - я даже обиделся. - Это кошелек.

- И много денег там? - добриваясь, спросил он.

- Нет, - ответил я. - Не очень.

Старый пень сразу ухватил суть:

- Так не много или не очень много? - посмотрел он на меня.

- Для кого-то много, для кого-то нет, - равнодушно ответил я. - И, давай, собирайся живее, мы уезжаем.

- Что, договорился с караваном? - поинтересовался он.

- Нет, лошадей достал. Я вниз, закажу завтрак, - постарался я побыстрее уйти от разговора о деньгах.

В общем зале была предотъездная суета. Кто-то ел, кто-то сновал туда-сюда, решая последние дела. Подавальщицы сбивались с ног.

- Мой господин! - услышал я очень знакомый голос за спиной. Почему-то Шиза не показывала Уммару, как опасность. Но я-то считал по-другому.

- Стол для ВАС накрыт, - продолжала она мурлыкать.

Ее счастливое лицо сияло, как Светило или даже ярче. Синяка как не бывало. Я затравленно огляделся. Отступать было некуда: слева стол, справа стол, а позади Уммара.

- Ну, веди, - тяжело вздохнул я и поплелся следом за ней. Когда мы проходили мимо маленького мужичка, стоящего за стойкой, я услышал злой шепот:

- Сучка, никого не пропускает!

Как оказалось, это был муж Уммары - Рух, хозяин постоялого двора. Уммара, гордо вскинув голову, не обращая внимания ни на что, продефилировала в малый зал, я невольно залюбовался ее походкой, но быстро опомнился и прошел вслед за ней.

Там был накрыт ну просто роскошный стол с дорогой серебрянной посудой, с цветами.

Я величественно прошел к столу под взглядами знакомых рож. Ну, а как без них? Чмокнул Уммару в щечку и сказал:

- Уммара, ты сегодня неотразима.

- Благодаря Вам, милорд, - с улыбкой до ушей, закатив глаза, проворковала прелестница и также как зашла, вышла.

- Что, съели? - я взглядом победителя посмотрел на застывшие лица вчерашних моих линчевателей.

- Мам, а можно я ей тоже в глаз дам? - спросил толстый паренек, с восхищением смотрящий на меня.

- Нет, - ответил за него отец и отвесил недорослю подзатыльник.

- Если бы ваша мать не говорила чепухи, то тебе не пришла бы эта глупая мысль, в голову.

Хоть один нормальный мужик здесь оказался, подумал я о нем. Но тут вошел Овор, "лыбясь" во весь рот, увидел наш стол и пошутил:

- Всего пара синяков, а какой стол!