Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора. Агент Ада

Я наслаждался простой сытной пищей. У меня на столе был весь ассортимент, оглашенный моей официанткой. Грибочки, пирожки, заливная рыба без костей, она божественно таяла во рту. Нежнейшая ветчина, чей-то копченый язык, надеюсь, не жены хозяина трактира. И все это я пожирал, испытывая огромное удовольствие. Так вкусно я не едал ни до воскрешения, ни после.

Мой праздник кулинарии разрушил бородач с огромным животом, который с громким шумом приземлился на скамью за моим столом. Я с удивлением посмотрел на него и услышал его слова:

- Че уставился? Будешь, продавать коней или нет?

Сказать, что я был взбешен - значит не описать и десятой части той бури чувств, которые я испытывал, глядя на глумливо улыбающегося бородача. Я поудобнее перехватил вилку, что бы воткнуть ее в наглый глаз этого урода и стереть с его лица отвратительную улыбку. Но тут, же мой гормональный баланс пришел в норму.

-'Ну, все, мужик, ты попал', - с все возрастающим интересом разглядывая сидящего толстопуза напротив, весело подумал я. Отложил вилку. Заговорщически оглянулся и поманил его пальцем.

-Чаво?- шепотом спросил мужик, привстав и приблизив ко мне свою бородатую морду.

-А вот 'чаво' мы сейчас и узнаем, - передразнил его я, ухватив левой рукой всклоченную бороду, а потом прижал ее к столу.

- Э... Э, ты чего делаешь? - заволновался пузан. Ну-ка, отпусти. Хватит баловать, тебе говорю.

Он попытался вырваться и разжать мою руку. Но я чуточку направил в нее энергии, а потом с интересом наблюдал за его потугами вырваться.

Уйти от меня он мог только без бороды. Толстяк никак не ожидал такой силы от худого подростка. Как он ни бился, но даже мою руку не мог оторвать от стола. А когда он увидел, что я достал кинжал, то обмочился и тихо завыл.

- Вот скажи мне, - спросил я его очень добрым голосом. За чем тебе голова, если ты ей не можешь пользоваться? Давай я ее отрежу. Поверь, тебе будет легче жить. Ты веришь мне? - ласково спросил его я.

- Верю, барин! Истинно верю! - забложил мужик, уже мало понимая, что я ему говорю.

- Ну, вот сейчас и проверим. Ты не дергайся, хорошо?

- Не надо, ваша милость. Ради детишек прошу, не надо, - рыдал он. Предками вас заклинаю. Всю жизнь за вас молиться буду, - причитал бородач.-Ну, хорошо, - согласился я, отпуская бороду.Он сел на лавку, не веря своему счастью. Прекрасно, клиент дозрел. И я спросил:

- Ты хотел коней купить, уважаемый?

- Нет, нет ваша милость.

- Нееет? - тон мой мог заморозить море.

-То есть да, барин.

Зал потихоньку заполнялся, и посетители с интересом прислушивались к нашей задушевной беседе.

- Вот же,- весело сказал я. Можешь, когда хочешь.

- Да, барин, могу, - закивал он головой. А чего могу Ваша милость? - он не знал уже что говорить

- Как чего? Головой качать. Ты, наверно, Хряк-лошадник?

- Так и есть, ваша милость. Хряк-лошадник.

- Ну, вот и славно. Две лошади, два седла твои, цена - 20 золотых корон за лошадей и по 2 золотых за каждую сбрую. Всего с тебя 24 золотых.

Услышав запрошенную цену, посетители широко раскрыли рты. Красная цена нашим лошадкам - 8 золотых. Еще по 10 серебрушек за сбрую.

- Деньги принес? повысив голос, - властно спросил я.

Хряк испуганно сжался.

-Не извольте беспокоиться, барин, все здесь, - и подал мне кошелек.

Я высыпал монеты на стол, отсчитал 24 золотых. Остальные всыпал в его кошель и вернул.

-Зачем лишнее отдавать, - пожурил его я. Все, как и договорились. Мне чужого не надо.

На этих словах кто-то из посетителей хрюкнул, но на него сразу зашикали. В зале установилась тишина.

- Ну что поздравляю вас, рен (уважительное обращение к простому сословию), с удачной сделкой. Кони - ваши, потом заберете на конюшне, - сказал я.

- Я могу идти? - затравленно спросил лошадник.

- Конечно, нет, - сурово ответил я. Между нами вопрос чести.

Я выпрямился, гордо выпятив подбородок.

- Ты, рен, оскорбил дворянина. Знаешь, что за этим следует?

- Помилуйте, милорд, - опять заблажил он.

- Не перегибай, - строго сказал я. Ты - не мой холоп, а я не твой господин.

- Значит так, Хряк, жалко мне твоих детей. Сиротами вырастут, по миру пойдут. Я этого не хочу. Через пять ридов здесь должны лежать 100 золотых, - указал я на стол. Если не будет, я доем свой завтрак, а потом пойду и сожгу твой дом вместе со всеми.

Клиент проникся!

- Но я хочу проявить к тебе милость и показать свою доброту. Пшел вон! - дал я команду, подкрепив ее ментально.

По-поросячьи взвизгнув, Хряк помчался на выход, словно стадо откормленных свиноматок.