Ник Перумов - Тёрн

Стайни получала приказы от трёх Мастеров: Доминара, Силауга и Ошгрена. Откуда они родом, девушка не знала. Мастера собирались в Некрополис из самых разных земель, их говор заметно отличался, но, пожалуй, кроме старательно маскируемого акцента, Гончая ничего иного заметить не могла.

Сегодня это оказался Ошгрен. Невысокий, едва ли на палец выше миниатюрной Гончей, он ждал Стайни в одной из сотен крошечных келий здания Гильдии Мастеров, в сердце огромной цитадели. Само строение не выглядело ни особенно мрачно, ни чересчур зловеще. Да, отделали его большей частью чёрным диабазом и серым гранитом, пересечённым редкими прожилками белого мрамора. Снежно-чистые полосы рассекали вычурный фасад громадной постройки и, если смотреть издалека, складывались в непонятные письмена, непохожие даже на употреблявшиеся в Некрополисе руны. Твердыню Мастеров возвели на краю старого и глубокого карьера, откуда в стародавние времена, по поверьям, добывали Камни Силы. Залежи давно истощились, но рабы древней Империи, само название которой кануло в небытие, с трудолюбием настоящих жуков-землероев всё копали и копали, пока паутина подземных выработок не превратилась в исполинский карьер. Говорят, так владыкам Империи удалось найти несколько последних Камней Силы и почти на два столетия отсрочить свой неизбежный конец.

Здание Гильдии Мастеров спускалось в карьер множеством уступов-этажей, на самое дно, вечно затянутое густой серой мглой. Обычному туману там делать нечего, дымку явно создала и поддерживала магия. Переходы, галереи, мостки, время от времени из стен вырывались наружу водяные желоба, с тем чтобы десяток шагов спустя вновь скрыться под каменной бронёй. Серые и чёрные стены испещрены были сотнями окон, островерхих, точно наконечники копий. Над крышами, крытыми чёрной и серой черепицей, поднималось множество труб, и над ними постоянно курился дым — всех цветов радуги. Здесь тоже потрудилось колдовство, потому что дым не рассеивался, поднимаясь вверх нереально-плотными и прямыми столбами, точно поддерживая плотный облачный свод. В Некрополисе солнце проглядывало редко — свет его считался вреден для выводимых тут зомби, летучих кровососов и прочей нежити.

Дальше от здания Гильдии Некрополис веселел, появлялось больше деревьев, даже целые парки и ботанические сады, питавшиеся водами двух рек, Ашвен и Дирх, потому что в городе некромантов жили не только волшебники и их подручные, а по улицам бродили не только зомби. Некрополис своим богатством и безопасной жизнью привлекал многих, кто устал от бед и тревог «свободных земель». Столица Мастеров не знала преступлений, её хозяева, казалось, обладали способностью видеть всё, что делалось на его улицах. Даже мелкие воришки не могли тут ничем поживиться. А вот развлечения Мастера разрешали любые, и Некрополис славился своими игорными домами и прочими увеселительными заведениями, где можно было удовлетворить самую извращённую похоть. Никого не интересовало, что ты делаешь или говоришь, пока ты не посягал на основы.

Мастера вовсе не старались превратить свой город и раскинувшуюся окрест большую страну в сказочное «царство ужаса». Зеленели леса, щебетали птицы, колосились поля. Крестьяне, свободные от самодуровлордов, выращивали урожаи, пусть и не столь обильные, как в более тёплых краях. Почвы Некрополиса не отличались плодородием, и Мастера с завидным упорством развозили по фермам и деревням обязательные к употреблению удобрения — пепел из вечно гудящих печей их крематориев, где сгорали останки тех, кто не годился даже на роль зомби.

Некрополис всегда нуждался в трупах. Всё равно каких, пусть даже совсем почти разложившихся. Брал он и скелеты, хотя платил за них сущие гроши. Кладбища в подвластных ему городах были сущей фикцией — первейшей обязанностью верноподданного было сдать представителям государства тело своего скончавшегося родственника.

Особые команды на низких и длинных галерах бороздили море Тысячи Бухт, собирая трупы, где только находили. Что, конечно, не могло не вести к бесконечным столкновениям с местными обитателями, порой заканчивавшимся для Некрополиса весьма чувствительными поражениями. Но Мастера не уступали и не собирались уступать. В мёртвых телах они нуждались даже больше, чем в хлебе.

…Стайни отсалютовала Мастеру. Ошгрен откинул серыи капюшон, провёл морщинистой ладонью по бугристому черепу, покрытому коричневатыми пятнами. Он был уже стар, Мастер Ошгрен, стар и смертен — снадобья алхимиков и заклинания самих некромантов оттягивали неизбежный конец, но совсем избавить от него, конечно же, не могли.