Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

Не успел я оглянуться, как передо мной появилась рука, которая держала полный стакан водки. Рука не дрожала, водка не переливалась через край стакана! А пять лиц обратились в мою сторону, что посмотреть на то, как я буду глотать эту водку.

Я сразу же понял, что после стакана водки, я полностью вырублюсь, но сейчас я находился в чужом месте, вокруг меня были чужие, незнакомые люди. Поэтому я подумал и самому себе приказал, что, если после выпитой водки, я потеряю сознание, то мое тело должно само телепортироваться домой, к маме. После такой гениальной задумки, я твердой, не дрогнувшей рукой взял стакан с водкой и поднес его ко рту…

В школе у меня было все нормально, я получал одни четверки и пятерки, мама совершенно не волновалась по этой стороне моей жизни. Ее беспокоило мои внешкольные приключения и похождения, в которые я ввязывался и организовывал. Она здорово меня отчитала за участие в пьянке в бараках, но ни слова она не сказала в отношении моего посещение родных пенатов. Целых два дня я после этой пьянки провалялся в постели, не поднимаясь, у меня страшно болела и кружилась голова, часто тошнило, держалась высокая температура. Эти дни мама ни на шаг от меня не отходила, она поставила свой стул рядом с моим диваном, на котором я обычно спал, сидела и вязала на этом стуле, время от времени на меня посматривая.

Она, как профессиональная медицинская сиделка, присматривала за мной, часто меняла компрессы на голове, давала мне какие-то таблетки, чтобы я быстрее поправился. К слову сказать, из-за высокой температуры тела этот компресс практически мгновенно высыхал на моем лбу, так что маме приходилось его очень часто менять. Но до конца своей жизни я заполнил, как иногда мама на меня посматривала, когда думала, что я на нее не смотрю, или что я сплю. В этом ее взгляде проскальзывала такая любовь и забота обо мне, что меня всего передергивало, одновременно с глубоким сожалением в том, что я, ее любимый последыш, совершил такую детскую глупость, напившись чуть ли не до бессознательного состояния в бараках, которые она ненавидела всей душой.

Память об этом взгляде, я до сих пор храню в себе, мамка же никогда после об этом моем поступке не вспоминала, она никогда меня ни в чем не попрекала?! Иногда мама уходила в магазин, или уезжала сдавать очередную связанную кофту или свитер, чтобы получить деньги за свою работу. Это был единственный заработок на всю нашу семью, никаких других у нас денег не было! В один из таких дней, тогда я уже поднялся с постели, но в школу пока еще не ходил, ко мне подошел Витька, он вдруг поинтересовался:

— Марк, а что ты забыл в наших бараках? Да еще столько времени провел с этим идиотом, Коммунистом беспортошным?

По интонации его голоса я сразу же догадался о том, что после моего посещения Витька уже побывал в наших бараках. Тамошние друзья проинформировали брата о моих приключениях и о имевшей место вербовке в банду! Но особенно корешей брата удивило мое якобы имевшее место братание с Коммунистом беспортошным! Глядя Витьке в глаза, я сразу же догадался о том, что меня будут бить! Что брат решил меня наставить на путь истинный! Я не стал ему врать или перед ним оправдываться, чему быть — того не миновать, повесил свою кудрявую головушку. Витка врезал мне пару раз своим кулаком мне в бок, было больно, но мне все же показалось, что тогда он бил меня в половину своей силы. Это он по-своему меня жалел!

Тут и мама вернулась домой, Витька насторожился, косо посмотрел на меня, я ведь мог его спокойно заложить, и он отправился на кухню, чтобы собираться в школу и не попасться мамке на глаза. Мама всегда и во всем меня защищала, Витьке часто от нее доставалось за то, что он почти всегда превышал свои полномочия в деле воспитанию своего младшего брата!

Вот и сегодня, что-то фальшиво насвистывая, брат снова объявился в комнате, что сказать мамке, что идет в школу, и тотчас же скрылся за дверью. Мы с мамой удивленно подняли головы и посмотрели на часы ходики, висевшие на стене. Они видимо очень здорово опаздывали, так как показывали семь часов утра, а уроки в школе начинались только в восемь тридцать. Увидев, что мама сильно разволновалась, но не тем, что брат так рано отправился в школу, а тем, что он опять ничего не перекусил и забыл дома свой портфель. Демонстративно на глазах мамы я соорудил большой бутерброд, на кусок белого хлеба положил большой кус колбасы, и телекинезом все это отправил вслед Витьке. В тот момент я всей душой радовался тому, что накормил брата и магической экспресс-почтой отправил ему портфель. Я очень надеялся на то, что мой братеня сразу же догадается о том, что это младший брат о нем позаботился!