Валентин Егоров - Марк Ганеев - Маг Нашего Времени

В этот момент в наших головах одновременно послышался тихий и спокойный голос Захид Хана:

— Ну, что, Марк, твой командир не верит в твои чрезвычайные способности!

— Не верю, отец! Конечно, не верю в то, что в нашем мире может существовать такой человек, который одной силой воли может целое отделение солдат при полном вооружении перенести на немыслимо дальнее расстояние! Тогда всем войнам наступил бы конец, если бы такие люди на нашем бы свете существовали! Они бы попросту уничтожили всех поджигателей войн! И точка, тогда бы мы не гонялись друг за другом с винтовками в руках!

— Одним словом, Полковник, ты не поверил Марку в том, что он усилием воли способен всех бойцов твоей диверсионной группы перенести к высотному аулу, где сейчас находится раненый капитан Тимаков?! Ну, что ж, Полковник, ты в полном праве верить или не верить, доверить или не доверять бойцам своей группы!

— Извини, старик, но я ни слова не говорил о том, что не доверяю Марку! Я этому парню полностью и во всем доверяю, Захид Хан! И вообще ты, старик, не должен лезть во взаимоотношения командира с членами своей группы, это прерогатива…

— Не спеши, не спеши, Полковник, обвинять меня в том, чего я даже не помышлял! Давай, мы с тобой поначалу разберемся с первым положением — можно или нельзя верить словам Марка! А уж затем, если в том возникнет дальнейшая необходимость, займемся и другими спорными вопросами! Итак, Полковник, ты не поверил словам Марка о том, что он способен усилием своей воли телепортировать вашу группу к месту развития дальнейших событий, в норный аул? Хочу только к этим словам добавить следующее, поэтому сейчас ты, Полковник, не готов своих парней отправить на верную гибель! Пожалуйста, господин полковник Кантемиров, дай частный ответ на этот вопрос!

Полковник задумался, при этом он старался избегать взгляда моих глаз. По его поведению не трудно было догадаться о том, каким будет его ответ на только что заданный вопрос старика пуштуна, Захид Хана. Сам же Захид уже стоял рядом с нами, мне казалось, что он к чему-то прислушивался в этот момент. Время от времени он утвердительно кивал головой невидимому и неосязаемому собеседнику, на меня и Полковника он сейчас решительно не обращал внимания.

Наконец-то, Полковник ожил, он так же тихо и, не смотря в мою сторону, произнес:

— Да, это так, старик!

Захид Хан, услышав ответ, никак не изменил своего поведения. Я бы попросту сказал бы, что старый пуштун ни огорчился, ни обрадовался словам Полковника.

— Ну, что ж, полковник Геннадий Кантемиров, ты дал честный ответ на поставленный вопрос. С этого момента ни ты, ни твоя группа бойцов не будет принимать участия в следующем этапе работы по освобождению капитана Тимакова. Прошу сообщить в Москву о принятом тобой решении.

Затем Захид повернулся ко мне и сказал:

— Ну, что ж, малыш, теперь ты переходишь в мое распоряжение. Вместо группы полковника Кантемирова в аул мы телепортируем отделение нашего пуштунского спецназа. А о деталях операции мы переговорим в другом месте. Пошли, юный и начинающий маг, будущее лежит перед тобой!

Передо мной в строю застыли двенадцать бойцов пуштунов, затянутых в темно-синие комбинезоны, в поясе перепоясанные широкими солдатскими ремнями с советскими звездами на бляхах. Парни были обуты в берцы с голенищами до голени, на плечах висела разгрузка с автоматными рожками и гранатами. А на головы были одеты шлемы, которые имели забрала хамелеоны, они темнели при ярком свете и светлели при слабом освещении, в таких шлемах было удобно работать при любом освещении. За плечами в специальных зажимах были закреплены автоматические штурмовые винтовки ХМ8 Кехлера & Коха. Одним словом, эти двенадцать парней пуштунского спецназа выглядели мощно и весьма экзотично. Особенно тогда, когда на их головах не было шлемов с тонированными забралами, во все стороны торчали их пуштунские бороды и усы, производя незабываемое впечатление.

С этими лучшими образцами спецназа пуштун я общался только мыслеречью, да и встретился я с ними всего пару часов назад. Всех этих парней мне пришлось называть "парнями", так как я был не в силах запомнить хотя бы одно пуштунское имя. К тому же времени на это у меня попросту не было, а что касается фамилии, то она у них была одна — "Хан". Видимо, эти парни были в той или иной степени были родичами Захид Хана, которого они сами называли попросту "дед". Сейчас мы собрались на заднем дворе дома одного из родственников Захида Хана, через несколько минут отсюда телепортироваться на овечий выпас высотного горного аула.