Роберт Сальваторе - Возвращения домой - Герой

Внутренности человека обожгло огнем, голова закружилась, крадя любые слова прежде, чем он смог даже попробовать позвать молот. Вслед за головокружением пришло полное онемение.

Его рука бесполезно повисла сбоку.

Демоница рассмеялась и поджала губы. Она слегка дунула, и Вульфгар почувствовал, как мимо пронеслась струя воздуха. Он услышал, как трепещет позади него плащ.

Кнут снова засвистел, и варвар уклонился от удара, уворачиваясь и изо всех сил борясь за то, чтобы удержать равновесие на ослабевших ногах. И тут он заметил, как хлопающий плащ, висевший рядом с камином, обнажил плотоядную морду демона и зеркало, закрепленное в зияющей его пасти.

Вульфгар лишь на короткое время заметил свое отражение, прежде чем какая-то странная энергия, ринувшись на него изнутри, схватила его, таща внутрь. Варвар чувствовал, как тело его растягивается, и он медленно уползает в зазеркалье.

Комната вокруг него удлинялась, а потом он исчез за зеркалом, оставив за своей спиной смеющуюся демоницу.

— Он пойдет со мной, — объявила Малкантет Ацелье, которая в ужасе смотрела на место, где только что стоял человек.

Волнение в коридоре говорило женщинам о том, что стража уже на месте.

— Возьми меня! — закричала Ацелья.

Малкантет двинулась за молотом Вульфгара, но тот исчез, как только она потянулась за ним. Кивнув, она посмотрела в зеркало. Демоница была несколько удивлена тем, что раб мог призвать к себе молот сквозь захватывающее жизнь межплановое зеркало.

Чей-то кулак с силой забарабанил в дверь.

— Именем короля! — взревели снаружи.

Малкантет махнула рукой, и древесина набухла, стягивая косяк.

— Миледи, это Рафер! — узнала Ацелья, хватая Малкантет за руку. — Возьми меня, прошу!

Ацелья повернулась к зеркалу, но суккуб схватила её за подбородок, не позволяя женщине посмотреть на свое отражения. Не позволяя попасться в ловушку.

— Нет, дорогая девочка, — ответила Малкантет, нежно гладя лицо Ацельи.

— Это чертова дверь заперта! — орал Рафер Ингот. Он попытался выбить дверь плечом.

— Да на этой двери нет замков! — ответил один из стражей, и ударил в дверь прежде, чем Рафер снова врезался в неё. На этот раз дерево заскрипело и слегка треснуло.

Айван не знал, что делать. Он переводил взгляд с лестницы на дверь. Дворф не мог оставить Вульфгара на милость стражи, но станет ли он помогать человеку, обнаруживая свое участие в заговоре? У Вульфгара не было шанса выйти из этой комнаты. Настигни его преданная стража короля в компрометирующей ситуации с королевой Концеттиной — и быстрой прогулки к гильотине в сад не избежать!

Скривившись от подобного отсутствия вариантов, Айван подошел к стражам.

— Выкажите некоторую любезность королеве! — крикнул он, но люди, казалось, его не слышали.

Хотя Рафер Ингот заметил дворфа, и взмахнул перед ним рукою.

— Топор! — потребовал он.

Айван отступил на пару шагов и начал спорить, но несколько стражников схватили его и, прежде, чем он разобрался что к чему, Рафер выхватил его оружие и ударил им в дверь.

Полетели щепки. Стоило средней доске полностью расколоться, ослабляя разбухшие доски, как Рафер снова врезался в дверь плечом, выбивая её. Жестокий человек бросил топор Айвана в сторону, и взял в руки более привычный меч. Он повел отряд в комнату. Раздался щелчок кнута, и мужчина почти вскрикнул от боли, как и Айван, который пытался подобрать свой топор в толпе охранников.

Смущенный дворф покачал головой, ожидая услышать рев Вульфгара. Что, скажите, ему делать, когда это произойдет?

Он не мог позволить Раферу убить варвара или даже побить его, но среди этой группы стражей были мужчины и женщины, которые были друзьями Айвана.

Когда ему, наконец, удалось пробраться в дверь и оказаться в комнате, дворф обнаружил, что все это не имеет значения. Вульфгар не дрался со стражей. С ними боролся кто-то — что-то совершенно иное.

Она была похожа на Концеттину, хотя была выше ростом, с рогами и крыльями летучей мыши. В руках женщина держала искрящийся кнут, который сворачивался, потрескивая, и бил с такой яростью, что все, оказавшиеся поблизости, вынуждены были заслонять глаза и отворачиваться от боли, словно какой-то маг метал в них разряды молний.

Кнут щелкнул, и мужчина рядом с Айваном повалился прямо на дворфа, погребая его под собой. Лежа под неподвижным телом, Айван заметил Рафера, который валялся у кровати. Он причудливо корчился и пытался коснуться лица рукой, которая, казалось, совершенно лишилась силы. Мертвый человек укатился, и Айван смог вздохнуть. Первый удар кнута лишил несчастного человека глаза. Глазное яблоко все еще болталось на его щеке, свисая из глазницы.