Sleepy Xoma - Тропа глупца (СИ)

Лихан был жив — Антэрн бил не очень сильно — однако сознание он потерял. Мастер меча разорвал одеяло на лоскуты и связал им бывшего наемника по рукам и ногам, забрал оба кинжала, а также нож, который торчал из стены, после чего заглянул в тайник. В нем он нашел несколько мешочков с золотом, драгоценностями и, самое главное, украшениями. Он аккуратно выложил их все на столик, туда же положил трофейные кинжалы, после чего перенес Лихана на кровать, поставил рядом с ним лампу и уселся, положив арбалет на колени и ожидая, когда же старик начнет приходить в себя.

Произошло это быстро — правильный удар по голове никогда не отключает человека больше, чем на пять-десять минут, и очень скоро Лихан застонал, а затем — открыл глаза.

Он злобно уставился на Антэрна, но кричать не стал. Вероятно, в неразумности подобного действия его убедил собственный нож, приставленный к горлу.

— Ну давай, заканчивай, что начал, — процедил ростовщик сквозь зубы.

Антерн же сидел, глубоко задумавшись. Наконец, он что-то для себя решил, и убрал нож от горла Лихана.

— Благодари свою внучку за жизнь, уважаемый, — проговорил мечник. — Я заберу только твой арбалет, но не как плату, а как напоминание о грехах прошлого. И советую никому не рассказывать о том, что мы виделись, в следующий раз я не буду столь дружелюбным.

— А если я соврал о Драконе?

— Нет, не соврал, я вижу это.

Старый наемник осклабился.

— А не боишься, что предупрежу Шамалана?

— И снова нет. А если и предупредишь, уважаемый, это ничего не изменит, разве что я вернусь, чтобы рассказать тебе о правильном выборе и выборе ошибочном. Но, надеюсь, мне не придется жалеть о своем великодушии, потому что если это произойдет, горевать будешь ты и все твои родные.

— Не волнуйся, парень, жалеть не придется.

Ростовщик взглянул на мешочки с драгоценностями и кивнул на них.

— Что, неужели ничего не возьмешь?

— Хватит и арбалета, — пожал плечами Антэрн, поднимаясь и кладя нож поверх кинжалов.

Ему, конечно же, хотелось забрать и золото с драгоценными камнями, но мастер меча заставил себя этого не делать. Во-первых, ему действительно понравился ростовщик, а во-вторых, Лихан был прав — со столь уважаемым и богатым человеком следовало быть предельно корректным. Немного подумав, Антэрн извлек из потайного кармана небольшой изумруд и добавил его к сокровищам на столике.

— Это — плата за арбалет и удар по голове. Прошу прощения за последнее, надеюсь, что к утру боль пройдет.

— Да чего уж там, я сам виноват. Не нужно было пытаться тебя прикончить.

Антэрн повернулся к нему спиной и зашагал к двери.

— Ну что ж, раз мы все решили, то прошу меня извинить, дела зовут, — проговорил он. — Думаю, ты сможешь освободиться и сам.

— Парень, — остановил его голос ростовщика.

— Да? — Антэрн обернулся.

— Все же не стоит тебе связываться с Драконом, ничем хорошим это не кончится, — ростовщик говорил совершенно серьезно и в его голосе проступали даже нотки жалости. — Он не человек.

— Да, ты говорил, уважаемый. Он — чудовище.

— Он — колдун, — с убийственной серьезностью в голосе ответил старик. — Самый настоящий колдун.

— Я приму это к сведению, уважаемый.

С этими словами Антэрн покинул сперва комнату, а затем и дом Лихана. Уйти было еще сложнее, чем попасть внутрь, но мастер меча справился и с этой задачей. И лишь по дороге к таверне Антэрн остановился в задумчивости.

«Наверное, правильнее было бы убить его», — подумал он. — «Но не хочу заставлять девочку плакать».

Он вздохнул и покачал головой.

«В любом случае, нужно поторопиться, так, на всякий случай».

Решив все для себя, Антэрн вернулся в трактир, быстро собрал вещи и уверенным шагом направился к городским воротам — до рассвета оставалось всего ничего, и мастер меча имел все причины для того, чтобы первым покинуть славный город Триинтар.

Антэрн зевнул. Солнце стояло в зените — шел, уже шестой или даже седьмой час от рассвета — и припекало изрядно. Воин успел пройди добрых пятнадцать миль, и искал место для отдыха — несмотря на богатый опыт длительного бодрствования, он все же хотел перекусить и немного подремать.

Наконец Антэрну приглянулось невысокое деревце, растущее прямо посреди пшеничного поля и он, сойдя с дороги, решительно направился туда.

Дерево это вблизи оказалось разросшейся ольхой, возле которой кто-то соорудил, обложив камнями, отличное место для костра.