Валентин Егоров - Граф Орлофф (СИ)

Слегка и, стараясь без скрипа, я приоткрыл эту дверь и просунул голову в образовавшуюся щель. Перед моими глазами возникло помещение с наглухо зашторенными окнами, застоявшимся смрадным запахом. По размещению и по чехлам, скрывавшим мебель, можно было бы догадаться о том, что это помещение и было кабинетом, но которым никто и никогда не пользовался. Я уже собрался вытащить голову и прикрыть эту дверь, как за моей спиной послышался скрип открываемой двери. Не задерживаясь ни на секунду, я вынужденно ввинтился в щель приоткрытой двери и оказался в этом странном помещении, которое сейчас более напоминало складское помещение, а не рабочий кабинет британского посла.

Я вовремя успел прикрыть за собой дверь, продолжая у нее стоять. Прислушивался к голосам людей, которые слышались в приемной, которую я только что покинул. Они чего-то разыскивали, но не могли найти нужной вещи. Тогда я сообразил, что некоторое время не смогу покинуть этого складского помещения. Из-за этой дурацкой ситуации, в которой я неожиданно для себя оказался, я решил, не теряя зря времени, его тщательно. Но, разумеется, не принялся рыться в вещах, переставляя их с места на место. К поисковой работе подключил свое магическое зрение, чтобы квадрат за квадратом обследовать этим зрением.

Прежде всего, я убедился в том, что это был все-таки не склад, а помещение, которое было очень походило на рабочий кабинет британского посла. По крайней мере, об этом говорило стол бюро и множество свечей для освещения пространства над столом для писания деловых бумаг. Смрад в кабинете поддерживалось искусственным образом, практически сразу мне удалось обнаружить источник зловония. Таким источником была инкрустированная табакерка, которая почему-то была раскрыта, а в ней хранился магический артефакт, который поддерживал этот тяжелый запах смрада в кабинете. Причем, как мне удалось выяснить, табакерка выполняла двойную функцию. Она была не только хранилищем артефакта зловония, но и служила неким датчиком тревоги. Как только кто-либо закрывал эту табакерку, чтобы прекратить выделение этого смрадного запаха, как где-то подавался сигнал тревоги.

Я же не коснулся табакерки, а подошел к рабочему столу бюро, чтобы его внимательно рассмотреть своим магическим зрением. В одном из ящиков стола я обнаружил второе потаенное дно, в котором хранилось множество бумаг. Так и не прикасаясь руками к столу, я щелкнул пальцами, ящик самостоятельно выполз из пазов подстольной тумбы и моим глазам продемонстрировал кипу бумаг, заполненных разными почерками. Мне ничего не оставалось делать, как слегка нагнуться, чтобы бумаги забрать из ящика. Я наскоро пролистал эту кипу бумаг, обнаружив, что она состоит из посольских отчетов перед лондонским форин офис, записок британских агентов во Франции. Затем перед глазами мелькнула расписка лейтенанта де Сен-Мар в том, что он должен триста тысяч луидоров. Расписка была подписана де Сен-Маром, а вот кому он был должен не было указано, в этом месте был пропуск, в который было можно вписать любое имя или фамилию.

Я успел только подумать о том, насколько лейтенант мушкетеров был пьян или находился под действием наркотиков, чтобы добровольно подписать такую бумагу! Но в этот момент в моих руках оказалась еще одна бумага, непримечательный меморандум, прочитав который я вздрогнул от полной неожиданности. В этом меморандуме предписывалось британскому послу Джону Далримплу предпринять немедленные меры для того, чтобы после смерти короля Луи XIV, монсеньор Филипп II герцог Орлеанский не имел бы возможности занять место Регента молодого герцога Анжуйского. Прочитав бумагу, я понял, что нашел именно то, что так надеялся найти. Теперь у меня было документальное подтверждение того, чтобы англичан можно было обличить в глазах королевской власти Франции.

Бумаг оказалось очень много, но у меня не было времени все их просмотреть. Наступала пора мне, как можно быстрее, покинуть помещение кабинета британского посла. Я мог бы вернуться в само британское посольство обратной дорогой, но где-то внутри меня зрело подозрение в том, что британцы успели заблокировать этот путь моего возвращения, устроив засаду. Перед тем, как покинуть данное помещение я всем своим товарищам отдал общий мысленный приказ, прекратить нападение и, забрав убитых и раненых товарищей, покинуть все захваченные посольские помещения. Сам же подошел к единственному имевшемуся зеркалу в этом чужом кабинете и начал в него внимательно всматриваться, терпеливо ожидая, когда мое лицо приобретет черты лица британского посла Джона Далримпла!