Терри Брукс - Меч Шаннары

Вскоре было решено продолжить путь по краю Туманного болота, пока они не выберутся на открытую местность на востоке, где и переночуют. Шеа, однако, не хотелось ночевать на равнине, ибо он помнил о Носителях Черепа, которые могли без труда застать их там врасплох, но растущий ужас перед болотом пересилил даже этот страх, и единственным желанием было уйти отсюда поскорее и как можно дальше. Троица подтянула веревки на поясах и, держась вплотную друг к другу, двинулась вдоль неровного берега болота, не отрывая глаз от еле заметной тропы. Менион осторожно вел их, обходя стороной переплетения скользких корней и пучков травы, во множестве попадающихся у края болота, спутанные очертания которых словно оживали в тусклом неверном свете, просачивающемся сквозь волны серого тумана. Временами земля переходила в мягкую грязь, подозрительно напоминающую болотную топь, и им приходилось огибать эти участки. Иногда путь им преграждали громадные деревья, тяжело склонившие свои могучие стволы к ровной безжизненной поверхности болота, с печально обвисшими ветвями, неподвижно ожидающие смерти, лежащей несколькими дюймами ниже. Если низины Клета можно было назвать умирающими землями, то это болото было воплощением самой смерти — бесконечной, безвременной, ждущей без движения, без звука, без предостережения, скрытой в самой земле, которую сама же так жестоко уничтожила. Леденящая сырость низин чувствовалась и здесь, но к ней примешивалось беспричинное ощущение, что в тумане витает тяжелая густая слизь болотных вод, липнущая к телу усталых путников. Туман, окружающий их, медленно клубился, но ни малейший ветерок не шуршал здесь высокой болотной травой или кронами гниющих дубов. Здесь царила неподвижность, тишина вечной смерти, единолично правящей в своих владениях.

Они шли уже около часа, когда Шеа впервые почувствовал, что что-то изменилось. Для этого чувства не было никакой причины; оно постепенно овладевало им, пока он не перепробовал все чувства в попытках найти источник беспокойства. Наконец он с леденящей уверенностью пришел к выводу, что они здесь не одни — что за их спинами скрывается нечто невидимое, скрытое от их глаз туманом, но ясно видящее их. На какой-то миг эта мысль привела юношу в такой ужас, что он потерял дар речи и не мог пошевелить даже пальцем. Он мог только шагать вперед, не в силах даже думать, ожидая, когда же произойдет нечто невыносимо страшное. Но затем отчаянным усилием воли он справился с бешено мчащимися мыслями и резко заставил своих спутников остановиться.

Менион озадаченно обернулся и хотел было что-то сказать, но Шеа поднес палец к губам, заставив его замолчать, и указал рукой на болото. Флик уже опасливо поглядывал в этом направлении, шестым чувством уловив страх брата. Долгие мгновения они неподвижно стояли на краю топи, сосредоточив слух и зрение на непроницаемом тумане, тяжело клубящемся над поверхностью мертвой воды. Безмолвие угнетало их.

— Думаю, тебе показалось, — прошептал наконец Менион, ослабляя бдительность. — Иногда уставшему человеку может померещиться, что он видит опасность, которой на самом деле нет.

Шеа отрицательно покачал головой и взглянул на Флика.

— Не знаю, — признал тот. — Мне казалось, я что-то почувствовал‡

— Туманный Призрак? — с усмешкой проворчал Менион.

— Может быть, ты и прав, — быстро проговорил Шеа. — Я и в самом деле устал, и мне вполне могло что-то показаться. Давайте идти дальше, нам надо выбираться отсюда.

Они торопливо продолжили свой жуткий путь, но еще несколько минут настороженно искали вокруг признаки чего-то необычного. Ничего не происходило, и постепенно их внимание начало отвлекаться на посторонние вещи. Шеа уже сумел убедить себя, что ошибся и стал жертвой собственного богатого воображения и недосыпания, когда Флик вдруг испуганно вскрикнул.

В тот же миг Шеа ощутил резкий рывок веревки, связывающей их, и его потащило в сторону гибельного болота. Он потерял равновесие и упал, не в силах различить что-либо в тумане. Ему показалось, что на исчезающе малое мгновение в воздухе мелькнуло тело брата, висящее в нескольких футах над водой, по-прежнему обвязанное веревкой. В следующую секунду Шеа ощутил, как его ноги погружаются в холодную трясину.

Они все погибли бы, если бы не быстрая реакция принца Лиха. При первом же резком рывке веревки он, пытаясь устоять на ногах, машинально схватился за первое же, что попалось под руку. Это оказался огромный, полузатопленный ствол дуба, так глубоко ушедший в мягкую почву, что его верхние ветви оказались на высоте человеческого роста. Менион Лих обхватил одной рукой ближайший сук, а другой — перехватил веревку у пояса и попытался вытянуть ее на себя. Шеа, уже по колено ушедший в болотную грязь, почувствовал, как натянулась веревка со стороны Мениона, и собрался с силами, чтобы помочь ему. Из тьмы над болотом донесся отчаянный вопль Флика, и Менион с Шеа дружно, ободряюще закричали ему в ответ. Внезапно веревка между Фликом и Шеа ослабла, и из серого тумана возникла фигура отчаянно отбивающегося Флика, все еще висящего над поверхностью воды, перехваченного за пояс чем-то похожим на зеленоватое, покрытое водорослями щупальце. В правой руке он сжимал длинный серебристый кинжал, угрожающе сверкающий и методично вонзающийся в держащее его щупальце. Шеа изо всех сил рванул на себя связывающую их веревку, пытаясь помочь брату освободиться, и в следующий миг ему это удалось — щупальце скрылось в тумане, выпустив вырывающегося Флика, который, как и следовало ожидать, рухнул в трясину.