Темный феникс (СИ)

Так не хотелось натягивать на вымытое тело своё вонючее рваньё, но выбора просто не было, переодеться-то не во что.

Потом я долго бродила по хитросплетениям коридоров, пытаясь хоть куда-нибудь выйти или найти хоть одну живую душу. И уже было совсем отчаялась, как из-за очередного поворота на меня вылетел взлохмаченный рыжий мужчина и сбил с ног.

- А ты что здесь делаешь? - на диво неприветливо глянул он на меня, потом нахмурился. - Новенький?

- Да.

- Дарк? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он.

- Да, - намного тише отозвалась я, сжимаясь под жёстким взглядом рыжего.

- Ты-то мне и нужен, паршивец. Я тебя уже три боя по всей Академии ищу. - Мужчина наклонился, дёрнул за руку, заставляя встать, и потащил за собой.

- Куда вы меня ведёте? - переполошилась я, пытаясь отвоевать зажатую будто в тисках конечность.

- Куда надо.

- А..?

- Ты можешь заткнуться и побыстрее переставлять ноги?

- Я есть хочу, - несмотря на страх, надулась я.

- А мне до Бездны. Я тебе не нянька.

Мужчина споро шагал вперёд на своих длинных ногах. Мне пришлось бежать следом, чтобы он не вывихнул мне руку. Пару раз я упала и больно ударилась коленями о пол, но мужчина даже не оглянулся и ничуть не замедлил шаг. В результате я несколько метров проезжала по каменным блокам, прежде чем успевала встать. Куда я попала? Неужели они все здесь такие бессердечные?

Наконец мы остановились перед массивными закрытыми двустворчатыми дверями. Мужчина, не замедляя шага, раздражённо толкнул правую створку и втащил меня внутрь помещения. Я резко затормозила и полетела на пол от очередного рывка, но больше вставать не пыталась. Наоборот, как могла, я замедляла продвижение вперёд. Мне было дико страшно от всех этих экранов, проводов, колб, непонятных пентаграмм и гексаграмм на полу и на стенах. Настолько, что я не могла рационально соображать, только подвывала от ужаса и пыталась пятиться назад.

- Как же ты поступил сюда, ошибка Мироздания? - донельзя раздражённый мужчина рывком поднял меня на ноги. В многострадальной руке что-то щёлкнуло и заболело в районе плеча. - Хватит трястись! - рявкнул рыжий и швырнул меня в один из кругов на полу. - Боги, зачем вы позволили поступить сюда этому убожеству?

Я заметалась внутри круга, натыкаясь на прозрачные стенки. Рисунок у меня под ногами начал постепенно наливаться светом. Я обезумела от ужаса и со всех сил наскакивала на невидимую преграду. Потом вспыхнул яркий свет, сменившийся через пару мгновений полной темнотой. Откуда-то справа послышалась эмоциональная ругань рыжего мужчины.

Я на подгибающихся ногах прошла через исчезнувшую 'стенку' и была немедленно схвачена за ухо.

- Ты мне за это ответишь, гадёныш! - прошипели надо мной и резко дёрнули вперёд. На миг показалось, что мне оторвали ухо. Но нет, вот я семеню через темноту, увлекаемая всё дальше, а несчастный орган слуха дико пульсирует от боли.

- Пустите меня, - всхлипнула я, готовая разрыдаться.

- И не подумаю. Таких, как ты, давить надо ещё в младенчестве. Появляетесь здесь, кошмары сна Мироздания.

Мне казалось, что мы шли вечность. Потихоньку темноту стали распугивать неуверенные поначалу огоньки, которые, по мере того, как набирали силы, сияли всё ярче. В очередном коридоре мы завидели мужчину, бывшего судьёй во время боёв при поступлении. Он поинтересовался:

- Карел, что случилось?

- Забери от меня этого недоноска, и чтобы я его вблизи своей лаборатории не видел!

Я в очередной раз оказалась на полу, судорожно ощупывая вспухшее ухо.

- Это отродье Джера умудрилось за пару десятков мигов обесточить всю Академию!

Рыжий развернулся и ушёл, что-то бубня себе под нос и размахивая руками. Я же наткнулась на задумчивый взгляд 'судьи'.

- Ну и что мне с тобой делать? - поинтересовался он.

- Накормить? - неуверенно, но тем не менее с надеждой глянула я на его массивную фигуру.

ХХХ

Я вяло ковыряла вилкой в вязкой смеси, горкой возвышающейся на тарелке. Кормили здесь отвратно: странными хрустящими фруктами, похожими на персики, но без косточек, жидкой похлёбкой и слипшейся абсолютно безвкусной желтоватой массой, по недоразумению называемой кашей. Но всё-таки это лучше, чем то, что мне приходилось есть до сих пор, хотя и ни в какое сравнение не идёт с больничным и интернатским питанием.

По обширной столовой, в один из отдалённых углов которой я забилась, сновали туда-сюда многочисленные мальчишки и подростки. Они весело переругивались, смеялись и шутили, негромко разговаривали и азартно спорили. Всё это сливалось в своеобразный неповторимый гул, витавший в помещении. До меня то и дело долетали обрывки разговоров и слов, заставляющие чувствовать себя ещё более ненужной и чужой в этих стенах.