Ольга Григорьева - Найдена

– Знаешь ли мою служанку, Найдену? – усаживаясь напротив, спросила Предслава.

– Видел, – уклончиво ответил херсонесец. Он не понимал. При чем тут служанка? Опозоренной княжне нужны защита и покровительство. Ведь затем и позвала. Болеслав прислушивается к его советам. Его слово может спасти честь княжны. Жена короля уже не наложница, а королева. Или Предслава не собирается просить о помощи?

– А где видел, не припомнишь?

Почему она так странно улыбается? Словно знает нечто срамное… Хитрит? Уходит от разговора? Стыдится просить? Но и он не дурак. Можно поболтать и про новую служанку. Как ее там? Найдена?

– Не помню.

– Может, в Вышегороде?

– Может, и в Вышегороде.

Взгляд игумена скользил по стенам, цеплялся за шитые полотенца и выражал полное равнодушие. Он не боялся ни княжны, ни ее девки. Даже если слушок о вышегородском судилище дойдет до Болеслава, польский король поверит своему духовнику, а не безродной чернявке.

Княжна поднялась. Подол желтого летника заскользил за ней по полу, словно солнечное пятно.

– А может, встречал еще раньше?

Херсонесец отрицательно помотал головой, но внутри что-то дрогнуло.

– Может, однажды поздним вечером ты встретил ее в доме Улеба? Помнишь Улеба?

Голова Анастаса закружилась. Он вспомнил, где встречал девку!

– Наемники убивали женщин и детей, а ты, служитель Бога, никак не препятствовал убийству. Ай-ай-ай… Сколько видоков подтвердят это? Горясер, Найдена… – Княжна принялась загибать пальцы.

Анастас заскулил. Зачем вспоминать ту ночь? Что он мог тогда сделать? Со Святополком шутки плохи. Не помирать же самому из-за какого-то Улеба и его родни?

– Это пустой навет безродной служанки, – слабо прохрипел Анастас. – Слова…

– Нет, Анастас, это не просто слова.

Мысли настоятеля завертелись, будто мельничный жернов. Нужно спасаться… Если княжна расскажет обо всем Болеславу и тот опросит видоков… Горясеру есть что припомнить. Хотя бы ту неудачную попытку убийства. Он подтвердит любые слова девки. А Святополк будет только рад сжить со свету непокорного настоятеля. С той поры как Анастас вернулся, Окаянный косится на него, точно кот на мышь. Только и ждет какого-нибудь промаха… Враги… Кругом враги…

– Что же ты замолчал, Анастас? – Голосок княжны стал приторно-ласковым, – Испугался?

Херсонесец встал. Нужно бежать… Бежать как можно дальше от этой Найдены, от Горясера и Святополка, от угроз княжны…

– Подожди, Анастас. – Предслава угадала его мысли. – Ты надеешься удрать, но куда? Ты уже стар и привык к сытой жизни. Кому ты будешь нужен? Кто укроет тебя от возмездия? Людского, княжеского? Тебе некуда бежать, Анастас.

Херсонесец сдавил пальцы так, что они хрустнули. Обещавший так многое день превращался в ад. Проклятая баба права, ему некуда бежать. Он не сможет жить в нищете и позоре. Но почему она все это говорит? Хотела бы отдать его на суд, могла бы сделать это и без откровений.

– Зачем ты мучишь меня, княжна? Тебе нравится мое унижение? – прохрипел он.

Пред слава нахально ухмыльнулась:

– Нравится. Очень нравится. Таких, как ты, я бы вешала на березах вдоль дороги, чтоб люди смотрели и плевались.

Анастаса затрясло от ненависти. Дура! Что она понимает в жизни? С малолетства купается в роскоши. Она никогда не голодала в осажденном городе, никогда не боялась, никогда…

– Расскажи-ка мне о тайном подземелье, Анастас. Том, которое под Десятинной. – Княжна села. Тонкие пальчики постучали по стулу. – Садись и рассказывай.

Настоятель послушно опустился на стул.

– Это старое подземелье. Наверное, еще со времен Аскольда и Дира. Много входов и выходов. Часть завалена.

– Есть выход из города? – нетерпеливо спросила княжна.

Так вот чего она хочет! Сбежать в Новгород, к брату… Анастас приободрился.

– Есть, – негромко, но уже более уверенно заявил он и покосился на княжну. Щеки той порозовели. Ах, как ей хочется уйти из-под власти Болеслава и Святополка! Ну что ж, еще посмотрим, кто кого будет умолять… – Только без проводника не найдешь, – закончил он.

Княжна заходила по горнице. Предложит послужить? Попросит помочь? Анастас замер.

– Ладно, херсонесец. Ступай, – вдруг решительно сказала княжна.

«Как „ступай"? – мысленно удивился игумен. – А подземелье? Свобода?»

– Ступай, говорю, – раздраженно повторила Предслава. – Проводника у меня нет, значит, и говорить не о чем. Иди.

Настоятель встал. Гордая. Сама не предлагает. Что ж, придется ему.