Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят

С ним спорил большой мужик в грязном плаще. Ищейка напряг слух, пытаясь понять смысл союзных слов.

— У меня там пятеро детей, — говорил фермер, — и нечем их кормить. Что вы предлагаете сделать?

Тут же встрял какой-то старик.

— Я личный друг лорд-губернатора, и требую, чтобы вы пропустили меня…

Парень не дал договорить ни тому ни другому.

— Да мне похер, чьи вы там друзья, и мне начхать, даже если у вас сотня детей! Город Остенгорм полон. Лорд-маршал Берр приказал принимать в день лишь по две сотни беженцев, и лимит на это утро мы уже выбрали. Предлагаю вам прийти завтра. Пораньше.

Двое мужиков стояли, уставившись на него.

— Лимит? — прорычал фермер.

— Но лорд-губернатор…

— Будьте вы прокляты! — вскричал парень, в ярости стукнув по столу. — Поговорите мне ещё! Я уж вас впущу! Вас втащат внутрь и повесят как предателей!

Этого им хватило, они быстро отступили. Ищейка начал думать, что неплохо бы и ему поступить так же, но Тридуба уже пробирался к столу. Парень сердито посмотрел на них, словно они воняли хуже пары куч свежего дерьма. Ищейку бы это ничуть не задело, да только он как раз помылся для такого случая. Не был таким чистым уже несколько месяцев.

— Какого чёрта вам надо? Нам не нужны ни шпионы, ни попрошайки!

— Хорошо, — сказал Тридуба, спокойно и терпеливо. — Мы ни те, ни другие. Меня зовут Рудда Тридуба. Это Ищейка. Мы пришли поговорить с тем, кто тут за главного. Мы пришли предложить свои услуги вашему королю.

— Предложить свои услуги? — парень начал улыбаться. Совсем недружелюбной улыбкой. — Ищейка, говоришь? Какое интересное имя. Представить себе не могу, как он такое заработал [2] Напомню, что Ищейка в оригинале — Dogman, т. е. букв. "человек-собака". . — Он усмехнулся этому своему остроумию, и Ищейка услышал смешки от остальных. Сборище засранцев в модных одеждах и сияющих доспехах, так он решил. Те ещё засранцы, вот только ничего не добьёшься, если скажешь им об этом. Хорошо, что они не взяли с собой Доу. Тот, скорее всего, уже выпустил бы этому болвану кишки, и их бы всех перебили.

Парень наклонился вперёд и заговорил очень медленно, словно детишкам.

— Северянам не позволено заходить в город без особого разрешения.

Словно не было чем-то особым то, что Бетод пересек их границы, перерезал их армии и принёс войну на их земли.

Тридуба продолжал напирать, но Ищейка решил, что его усилия бесплодны.

— Мы много не просим. Только еду, да место, где поспать. Нас пятеро, и каждый — названный, все опытные воины.

— У его величества солдат более чем достаточно. Впрочем, нам немного не хватает мулов. Может, понесёте для нас припасы?

Тридуба славился своим терпением, но и у него был предел, и Ищейка решил, что этот предел ужасно близок. Этот херов мальчонка понятия не имел, куда идёт. С этим человеком шутки плохи, с Руддой Тридуба-то. Там, откуда они пришли, это имя было знаменито. Имя, которое вселяло в людей страх, или отвагу — в зависимости от того, на какой они стороне. Да, и у его терпения был предел, но они его ещё не совсем достигли. К счастью для всех заинтересованных.

— Мулы, да? — прорычал Тридуба. — Мулы умеют лягаться. Смотри, малец, как бы один из них не прошиб тебе голову. — Он повернулся и пошёл прочь, по той дороге, по которой они пришли, и напуганные люди убирались с дороги, а потом снова собирались позади, одновременно крича, умоляя солдат и рассказывая, почему именно их надо впустить, пока остальные останутся на холоде.

— Это не совсем то, на что мы надеялись, — пробормотал Ищейка. Тридуба ничего не сказал, просто шёл прочь, повесив голову. — Что теперь, вождь?

Старый воин мрачно глянул через плечо.

— Ты меня знаешь. Думаешь, я, блядь, приму этот ответ? — Почему-то Ищейка считал, что не примет.

В замке лорд-губернатора Инглии было холодно. Холодная штукатурка на высоких стенах, холодные каменные плиты на полу, и в зияющем камине — ничего, кроме холодной золы. Единственным украшением был висевший на стене огромный гобелен с вышитым на нём золотым солнцем Союза и скрещенными молотками Инглии в центре.

Поникший лорд-губернатор Мид сидел на жёстком стуле за громадным пустым столом, уставившись в никуда. Его правая рука вяло держала ножку винного кубка. Лицо бледное и ввалившееся, парадная мантия помятая и запятнанная, а тонкие белые волосы всклокочены. Майор Вест, рождённый и выросший в Инглии, часто слышал, что Мида считали сильным руководителем, великим человеком, неутомимым защитником этой провинции и её жителей. Теперь же он выглядел, как оболочка человека, раздавленного тяжестью огромной парадной цепи — пустой и холодный, как его зияющий камин.