Алексей Федорочев - Начало (СИ)

Разошедшегося в гневе проводника оттащили от меня и отправили обратно.

— Козыев! Выводи на фильтр, пусть там разбираются! — с этими словами командир потерял ко мне интерес и вернулся к прерванному осмотру.

Уже знакомый детина ткнул меня в спину в сторону выхода.

Пока шли к дверям, боец проговорил в рацию:

— База, говорит восьмой, веду нарушителя, пятый вагон, встретьте.

— Восьмой, база на связи, помощь нужна?

— База, помощь не требуется. Тут то ли заяц, то ли воришка мелкий. Совсем ребенок.

— Восьмой, принято, выводи. Встречаем.

Теплый азербайджанский воздух, пахнущий свежей зеленью, ласково встретил меня за дверью вагона. Два бойца из оцепления подхватили меня с подножки, спустили с насыпи и уложили лицом вниз.

Со стороны головы поезда опять послышалась стрельба.

— Лежать, не двигаться! — Пропыленный ботинок несильно придавил мою голову к земле.

Рация охранявшего меня бойца ожила:

— База! Это третий! Второй вагон. У нас раненые. Он, сука прямо сквозь стены стреляет! Есть потери среди гражданских!

— Третий! Отходите! Отводите гражданских! К вам идет Шаман. Повторяю, сами не лезьте, отводите гражданских.

— База, понял, поторопитесь!

Знакомая вибрация в груди указала на применение мощной техники. Шум, треск.

— База, это Шаман. Клиент готов.

— Третий, доложите о потерях.

— Женщину с ребенком насмерть, у мужчины по виду средней тяжести. Еще две женщины насмерть. Сука, какая сука! Сержанта зацепило.

— Третий, отставить истерику. К вам сейчас пришлют смену и медика.

— Есть оставить истерику.

Послышались шаги, меня вздернули на ноги.

— Этот что ли нарушитель? Чего с ним возится-то! Пинка б дали, ясно ж что не волковский, — в голосе прибывшего просто плескалась лень.

— Тебя не спросили. Бери и веди на фильтр. Порядок знаешь.

— Есть вести на фильтр. — Очередной тычок задал мне направление для движения в сторону головы поезда. У раскуроченного второго вагона уже лежало несколько накрытых тел, чуть в сторонке стояли и курили бойцы.

— ……….? — на гортанном наречии спросил что-то мой конвоир.

— ………….! — явно послали его в ответ.

— …………..! — сердито прокричал мой охранник, подталкивая меня в спину, и зашагал дальше.

У небольшого палаточного лагеря меня передали другому подразделению, отобрали обувь, ремень и вещи. Заначку не нашли, но особо и не обыскивали, так, охлопали на предмет оружия и втолкнули к другим задержанным. В большой армейской палатке — на так называемом фильтре скопилось уже человек двадцать. Мужчины, женщины. Была даже парочка стариков. На меня посмотрели настороженно и снова вернулись к своим думам.

— Сидеть здесь. — Меня с силой усадили на грубую лавку.

Потянулось ожидание. Где-то через час заскочил фотограф, отщелкал всех у стены в фас и профиль и умчался куда-то дальше.

Один раз примерно за два-три часа нас поодиночке, в сопровождении конвоиров вывели к удобствам, выдали по бутылке воды и сухпаю в специальной одноразовой таре. Разговоры жестко пресекались. Снаружи доносились команды, разговоры, но почти все — на местном наречии, которого я не понимал. Если судить по интонациям, то простая рабочая обстановка. Так, в молчании, прошел еще примерно час.

А потом начался ад.

Интерлюдия 3.

— Так ты говоришь, еще утром он ничего не понимал, а уже к вечеру составил примерный план и одним махом разорил это осиное гнездо?.. — Старческая узловатая рука потянулась к чашке с дымящимся отваром.

— Да, господин, — бывший гвардеец Григорий стоял навытяжку перед монахом в простом черном балахоне стоимостью, превышающей среднюю цену автомобиля представительского класса.

— Расскажи еще раз, с чего все началось. Только факты.

Ни единым движением лица и тела не показав отношения к перспективе снова пересказывать прошедшие события, Григорий начал:

— 19-го апреля Скинкис проводил с моим подопечным индивидуальный урок по раскачке источника. Прямо с тренировки сам Скинкис доставил его в лазарет с предполагаемым срывом источника. Доктор погрузил мальчика в целебный сон. Приблизительно в это же время Залесский избил Скинкиса, и того также доставили в лазарет. Освободившийся доктор оказал врачебную помощь пострадавшему учителю и поместил в соседнюю палату. Согласно Вашим распоряжениям я напросился в сиделки к Егору Николаевичу. Мальчик окончательно вышел из сна 22-го рано утром, Тут же выяснилось, что его источник полностью разрушен и нет надежды на восстановление.