Константин Буланов - Брат [фанфик по Fairy Tail]

— Могу лишь повторить. Мне искренне жаль тебя, Эльза. — ответил ей Виктор и прикрыв глаза, откинул голову назад, прижав ее поплотнее к столбу. — Делай уже свое грязное дело. Не заставляй человека ждать.

— Ты сам этого попросил! — ответила весьма довольная Эльза и схватив покрепче его руку, принялась втыкать первую иглу между мизинцем и безымянным пальцем.

Прострелившая все тело боль, заставила Виктора начать дергаться всем телом, но сквозь сжатые до хруста эмали зубы не было проронено ни одного звука.

— Действительно сильный! — едва ли не промурлыкала Эльза и взялась за вторую иглу, — Но давай проверим насколько!?

Вторая игла, пройдя с хрустом между безымянным и средним пальцами, заняла свое место уже под сиплый выдох Виктора. На этот раз иглу вводили куда медленнее, и потому полностью выдержать боль у него не вышло.

— Вот мы и обнаружили, что даже тебе может быть больно! — захлопала в ладоши Эльза. — А вот это мы уберем, чтобы глазки не щипало. — заботливо вытерла она платочком вышедший на лбу и висках Виктора холодный пот. — Глазки нам еще понадобятся. К глазкам мы еще придем. Но чуть попозже.

— А-ха-ха-ха-ха. — устало рассмеялся Виктор. — А тебе разве не говорили, что для игры в доброго и злого палача нужны двое? — осведомился он. — Или ты прогуляла тот урок, на котором это рассказывали?

— А нас как раз двое! — ласково ответила Эльза. — Ты и я. И поверь мне, больше нам никто не нужен. Но если ты так хочешь увидеть злого палача, хорошо, только ради тебя я готова примерить на себя подобную маску.

— Так значит, до сих пор я общался с добрым? — хмыкнул Виктор. — Ну надо же! Что-то я совсем расслабился, хороших людей не узнаю.

— А ты соберись! Сейчас мы закончим с правой рукой, потом поработаем с левой. И если ты так ничего и не скажешь, нам придется провести здесь с тобой весь день.

— А что я могу сказать, если вы ничего не спросили, юная леди? — рассмеялся Виктор, чтобы хоть немного сбить нервным смехом растекающуюся по телу боль.

— Да? — озадаченно уточнила Эльза. — И точно! Вот я забывчивая! Ну да ничего! Сейчас закончим с правой рукой и я обязательно что-нибудь спрошу! — Стоило затихнуть хрусту вхождения третьей иглы, как Эльза отошла обратно к столу и взяв небольшую горелку, вернулась к пленнику. — Так как говоришь твое имя? — поинтересовалась она, начав накаливать первую из игл.

— Джерар…Фернандес… — просипел находящийся уже на грани Виктор.

— Хм. Надо будет запомнить. — кивнула Эльза и перевела струю пламени на следующую иглу, мазнув по дороге по пальцам, отчего по камере начал распространятся тошнотворный запах паленой плоти. — И что же такого ты искал в замке, что прошел столько мин и ловушек?

— Меня…зовут…Джерар…Фернандес…

— Это я уже поняла. — кивнула головой Эльза, переходя к следующей игле, — Но что же ты все-таки искал? Мне ведь интересно!

— Джерар…Фернандес… — как заведеный продолжал шептать Виктор.

— Что ты искал!? — схватив несговорчивого пленника за волосы и задрав его голову так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, прокричала Эльза. — Отвечай! — она замахнулась свободной рукой, чтобы врезать тому по зубам, но все еще находившаяся в руке горелка, встретившись с челюстью парня, внезапно выдала огромный факел пламени и закричавший от дикой боли Виктор, которому в одно мгновение выжгло правый глаз, потерял сознание.

Отбросив в сторону горелку, Эльза прикрыла руками рот и сдерживая рвотный позыв, кинулась из камеры. Едва выбежав в коридор, она прислонилась руками к холодной и склизкой от плесени каменной стене, после чего ее вывернуло наизнанку. Ее тошнило до тех пор, пока не закончилась даже желчь, после чего, медленно сползя по стене и рухнув на пол в каких-то миллиметрах от остатков своего обеда и ужина, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

0x01 graphic

Да, она всегда была жестока к врагам королевства и убивала их без душевных терзаний, но придуманное начальником штаба армии лично для нее наказание за то, что вор спокойно прокрался мимо всех ее людей дежуривших этой ночью, оказалось выше ее сил. Пытать она не была готова. Знал бы пленный сколько сил она затратила на самоконтроль, чтобы ни единым словом или движением не выдать собственное предобморочное состояние, наверное, посмеялся бы от души. Да, она убила многих, да, порой она позволяла себе поиграть с обреченной жертвой, но вот так медленно убивать достойного противника, который не может тебе ответить ничем кроме снисходительной и грустной улыбки, было выше ее сил.