Йан Грэхем - Монумент

Старый Магистр казался довольным.

– Мы скажем, что это сделали наши стражи. Расскажем историю об их смелости, героизме, самоотверженности… Нет, погоди. Или лучше так: мы скажем, что его захватил простой народ. Тогда каждый житель Друина почувствует свою причастность к подвигу… Конечно, надо быть осторожными. Могут отыскаться люди, которые будут рассказывать о прошлом Балласа. Скажем, его друзья Ястребы… Если они сочтут, что мы оклеветали его, могут возникнуть неприятности. Мне думается, лучше было бы убрать их заранее…

– А как насчет семьи? Если они…

– У него не было семьи. Баллас из Хатфола. Это сельскохозяйственный район на юге. Там часты разбойничьи набеги. Они напали на деревню Балласа и перебили кучу народа. Стандер подозревал – хотя не знал наверняка, – что разбойники перерезали и семью Балласа. Я сверился с церковными метриками, Годвин, – и кажется, генерал был прав. За год до того, как Баллас присоединился к Ястребам, в Хатфоле появилось массовое захоронение. Баллас остался сиротой. Ведь ему было только пятнадцать лет, когда он поступил в армию. И, стало быть, четырнадцать – когда произошла резня. Конечно, в солдаты берут только с семнадцати, зато габаритами Баллас в два раза превосходил большинство рекрутов… Да и какая разница? Анхага Баллас умер, и история его не запомнит. – Хенгрист посмотрел на Эреш. – Право же, Годвин, всем будет проще, если она умрет.

– Я обещал.

– Даже если так… Но ладно. Тебе решать. Я стар, мне недолго осталось. А с делами церковными разгребаться придется тебе. – Хенгрист вздохнул. – Будь все проклято! Терпеть не могу эти горы. И плевать, если они святы. Даже если Скаррендестин когда-то стоял здесь. Я возвращаюсь в Сакрос. Мы много выстрадали, но победили. Конец Церкви Пилигримов еще далек, и у нас много дел. Но сейчас я ни о чем не могу думать, кроме теплого камина и виски. Да, я возвращаюсь…

Синее сияние охватило Магистра. Он уменьшился, принял форму ворона и полетел над горами.

Ню’ктерин закончил работу, сел на камень, опустив голову и ссутулив плечи. Магия вымотала его до предела. Рыжая женщина пустыми глазами смотрела в небо.

«Всем будет проще, если она умрет». Логика Хенгриста была холодной и непререкаемой. Если девушка выживет, она сможет рассказать правду – об Асвириусе, Ню’ктерине, тайнах Церкви. Ее сочтут сумасшедшей или лгуньей. Но, возможно, кто-нибудь поверит. Может ли это вызвать серьезное брожение умов?

Он пошел к девушке, держа руку на рукояти кинжала. Внезапно Магистру стало холодно. Падал снег. Ночной ветер пронизывал его до костей. Мюртан вздрогнул и облизнул губы, точно пробуя мороз на вкус.

Он убрал руку с кинжала и протянул ее девушке. Эреш непонимающе глянула него.

– Это обязательство, которое я должен выполнить, – сказал Магистр.

Эреш вложила свою руку – тонкую и окровавленную – в его ладонь. Ее кожа была холодной, однако Мюртану вновь стало теплее.