Карл Вагнер - Лакуны

Ничего себе, преодолеть два замка и цепочку, но Блэклайт мог такое проделать.

Ее соседи по разделенной надвое мансарде разъехались на прошлой неделе, а пиццерию этажом ниже переделывали в вегетарианский ресторан. Элайн могла валяться здесь мертвой, а кошки обглодали бы ее кости.

— Мне виделось, что у меня есть член, — сказала она, массируя шею.

— Может, так оно и есть… — ответил Блэклайт. Посмотрев на свои руки, он отправился в ванную комнату, чтобы их вымыть.

Элайн с удивлением подумала, что он имел в виду, затем сообразила. Наклонившись, она щелкнула выключателем вибратора на гротескном фаллоимитаторе, который был прицеплен ремнем к ее бедрам. Поплотнее закутавшись в одеяло, она бросила агрегат себе под ноги и стала дожидаться, когда Блэклайт освободит ванну.

Сняв остальные части своего костюма и приняв душ, Элайн облачилась в кимоно китайского шелка и пошла искать Блэклайта. Она чувствовала некоторое замешательство: большую часть своей жизни Блэклайт занимался тем, что выжигал свой мозг — всем, от дешевой травки в Наме до убийственной кислоты в Хайт [3] Хайт-Эшбери, район в центральной части городе Сан-Франциско, ставший известным в 60-е гг. как место сборищ хиппи и центр наркокультуры, что отразилось в одном из его прозвищ — "Гашишбери". Центром района считается пересечение улиц Хайт и Эшбери, что и определило его название. Место проведения "Лета любви" (1967) и других эпатажных акций тех лет. Название практически стало синонимом понятия "контркультуры" (Lingvo) . Но он более подходил для доставки, чем колумбийцы, а старые знакомые поддерживали его и его привычки.

Блэклайт стоял в центре ее студии — мансарда была чуть больше обычной комнаты, с несколькими полками и шкафами для разделения пространства — с сомнением разглядывая неоконченные полотна.

— Ты бы повнимательнее смотрела на своих моделей, а то получается фигня, — ткнул пальцем Блэклайт. Картина была размером во всю стену, когда-то заказанная, но так и не оплаченная очень быстро закрывшимся садомазо баром. — Яйца не болтаются рядышком, как здесь. Одно всегда чуть ниже. Даже лесби должна это знать.

— Эта картина не закончена, — отмахнулась Элайн. Она смотрела на пакет порошка, который Блэклайт бросил на столик.

— Знаешь, зачем?

— Что?

— Для того чтобы они не стучались друг о друга.

— Кто?

— Яйца. Одно скользит по другому, когда держишь ноги вместе.

— Прекрасно, — рассеянно ответила Элайн, погружая палец в порошок.

— Тебе нравится?

— Нет, я про яйца, — Элайн слизнула кокаин с пальцев.

— Неочищенные перуанские хлопья, — похвастал Блэклайт, забыв предыдущую тему.

Элайн попробовала наркотик, втянув каждой ноздрей по небольшой порции. Ясная горечь кокаина заглушила привкус рвоты. Клево!

— Это как Инь и Янь, — пояснил Блэклайт. — Добро и Зло, Тьма и Свет.

Никто не стал бы одергивать этого здорового чокнутого байкера. Он свел вместе кулаки.

— Ты когда-нибудь слышала историю о Любви и Ненависти? — на костяшках его правой руки была татуировка LOVE, левой — HATE.

Элайн видела фильм «Ночь охотника [4] Фильм по одноименной книге Дэвиса Грабба. У одного из персонажей, Гарри Пауэлла, на фалангах пальцев одной руки вытатуирована надпись «LOVE», на другой «HATE». Информация о книге http://en.wikipedia.org/wiki/Night_of_the_Hunter и фильме http://en.wikipedia.org/wiki/The_Night_of_the_Hunter_(film) (Saneshka) », так что на нее это не произвело впечатления.

— Хочешь немного? — протянула она пакет.

— Такая многозначительная штука, — Блэклайт изобразил, что его руки борются друг с другом. — Они должны держаться раздельно, Любовь и Ненависть, но они не могут удержаться и не пытаться проверить, кто из них сильнее.

Элайн открыла ящик телефонной тумбочки и просмотрела отложенные счета. Блэклайт тут же забыл свое подражание Роберту Митчему [5] Актер, сыгравший в фильме «Ночь охотника» роль Гарри Пауэлла. (Saneshka) и принял деньги.

— Мне нужно закончить еще пять картин до открытия моей выставки в Сохо [6] Видимо, имеется в виду все-таки Сохо в Нью-Йорке. (Saneshka) , понимаешь? Уже в следующем месяце, а этот заканчивается. У меня дофига работы и меня просто распирает от вдохновения. Так что отстань от меня и слейся, ладно?

— Только не обкурись слишком сильно этой штукой, хорошо? — посоветовал Блэклайт. Он вытянул толстую шею, рассматривая другое полотно. Оно напомнило ему кого-то, но он забыл об этом еще до того, как сумел оформить мысль.