Карл Вагнер - Последний из рода [Закат двух солнц]

Смеясь, Двасслир повернул к себе оскаленную морду твари. Он хотел заглянуть в мертвые глаза врага.

— Ну, теперь корона короля Бротемлейна моя! — выкрикнул он и пинком отшвырнул мертвое тело. Великан шатался, но стоял прямо. Плащ его потемнел от крови и висел клочьями. В страшных ранах, нанесенных тигром, желтым просвечивали кости и сухожилия, стоило только великану шевельнуться.

Застонав, он добрался до трона и сел, прислонившись спиной к его подножию.

Превозмогая боль в голове, Кейн подошел и опустился на колени перед великаном.

Осторожно и привычно прощупав раны, Кейн наткнулся на два ручейка крови — место, куда вонзились гигантские, как бивни, клыки тигра. Кейн видел слишком много ран на своем веку, чтобы понять: эти — смертельные.

Двасслир торжествующе, но слабо улыбнулся. Лицо его было бледным.

— Вот так мои предки расправлялись с гигантами на заре мира, — удовлетворенно сказал он.

— Клянусь, — произнес Кейн, — ни один из них не встречал зверя таких размеров. И тем более никто из них не убивал его голыми руками!

Великан устало покачал головой.

— Ты так думаешь, человечек? Но ты же не знаешь легенд нашего народа, Кейн. А они говорят чистую правду, и теперь я это знаю наверняка. Пламя и Лед! То были славные дни!

Кейн поискал взглядом вокруг и наткнулся на золотой обруч, выпавший из рук гиганта, когда напал тигр. Рубины горели, как кровь Двасслира. Корона оказалась невероятно тяжелой. И хотя сама судьба теперь отдавала ее в его руки, Кейн уже не жаждал обладать короной короля Бротемлейна.

— Теперь она твоя, — пробормотал Кейн, водружая корону на склоненное чело великана.

Двасслир безотчетным движением вскинул голову, и в лице его было величие, гордость и печаль.

— Я мог бы вернуть им дни былой славы! — прошептал он. И чуть погодя добавил:

— Но, быть может, появится новый герой — тот, кто сумеет сделать явью старинные были!

Он сделал Кейну знак оставить его — так короли отпускают слуг, перед тем как уснуть. Его глаза уставились в пустоту.

— Вот в то время стоило жить! — вздохнул великан на прощание. — Время героев!

Кейн тяжело поднялся на ноги.

— Великий народ, великое время, — тихонько пробормотал он, уходя. — Все это — правда. Но, думаю, нынче последний из героев оставил нас!