Роберт Холдсток - Железный Грааль

– И он тоже должен был появиться на Альбе, потому что здесь Медея прятала его младшего сына, Киноса, Маленького Сновидца.

Услышав об этом, Арбам рассмеялся:

– Ну, искать ему придется долго. Эта страна называется островом, но остров весьма обширен. Мало Пяти Королевств, так и на севере от нас множество малых племен, и на юге, и на западе, за Страной Призраков. И повсюду болота, топи, леса, горные ущелья и каменистые равнины. Гог и Магог, хоть и ростом с дерево каждый, спрятались бы здесь без труда.

– Маленький Сновидец должен оставить след, – заверил я Арбама.

Он бросил на меня странный взгляд, хотя губы его улыбались.

– Ты пугаешь меня, – заговорил он немного спустя, когда мы остановились на ночлег в кольце валунов, укрытом склонившимися вязами, на ветви которых мы набросили свои плащи, чтобы защититься от ветра. – Пугаешь. И притом мне с тобой спокойно, и я вовсе не боюсь того, что ты мог бы сотворить, только щелкнув пальцами. Может, это потому, что ты на вид моложе моего сына.

– Твой сын потрепан сражениями. Я – только временем.

– Но стоит тебе появиться, что-нибудь непременно случается. Кажется, та нянюшка изгнанников тебя и дожидалась. Откуда ей было знать, что ты объявишься здесь? Что поплывешь рекой, выйдешь прямо к броду Последнего Прощания? Она ведь сразу хотела догнать тебя, но ты уже скрылся. С тех пор она все искала тебя, пока не повстречалась со мной в горном селении, а уж я привез ее в Тауровинду. И ровно к твоему появлению! Похоже, наши жизни крепко сшиты.

Я рассказал ему о пророчестве Трех Ужасных Вестниц:

– И тут странность: они являются только правителям и их супругам. Иногда еще героям.

И об отряде призрачных всадников, которые послали меня в рощу к Арбаму…

– Да, чувствовал, что за нами следят. И еще было сильное войско, вроде того, что вторично выгнало нас из крепости. Ты что-то потревожил, Мерлин. Что-то, что угрожает изгнанникам.

На мой взгляд, что бы ни творилось на берегах Нантосвельты, оно не имело ко мне отношения, и я сказал об этом Арбаму.

Трое все еще угрожают тебе. И четвертая уже здесь, но сокрыта.

Разгадка придет со временем, но пока для меня все было так же непонятно, как и для него.

Я целый день прождал у брода Последнего Прощания. Со мной был Арбам с маленьким отрядом воинов, присоединившихся к нам, когда мы проходили через лагерь изгнанников, переживших налет на Тауровинду и нашедших укрытие в глубокой лощине среди холмов.

На той стороне что-то шевельнулось – украдкой, мимолетно и опасливо. Но стоило Арбаму со своими людьми отойти подальше, на краю леса возникла человеческая фигура в плаще с капюшоном и скользнула от опушки вниз по каменистому береговому откосу. Нелегко было разглядеть ее за широкой полосой Нантосвельты – потока, разделяющего миры. Над ее водами висела туманная дымка. Но мне показалось, что плащ переливается бледными цветами, скрывая женщину от посторонних взглядов. Плащ стал серым, когда женщина задержалась под крутой осыпью, потом зеленым и темным, когда за спиной у нее оказалась стена деревьев, потом пожелтел, сливаясь с сухими стеблями камыша, когда она спустилась к самой воде.

На бледном лице под капюшоном выделялись только темные пятна глаз: она испытующе рассматривала меня издалека.

Одна из нянек, опекавших Кимона и Мунду. Я вспомнил ее – кажется, младшая из трех.

Женщина пока не звала меня переправиться на ее берег, хотя лодка-дух легко перенесла бы меня через реку. Она терпеливо ждала в зарослях камыша, и только лебединая головка выглядывала из-за сухих стеблей. Но переговариваться через широкую реку, воды которой не принадлежали ни одному из миров, было невозможно, и я вызвал птицу. Потемневшее небо над вершинами густого леса Страны Призраков предвещало грозу, но я отказался от мысли о вороне и вызвал вместо него небесного жаворонка – самую голосистую птичку.

Жаворонок возник у меня над головой, описал круг, пронзительно щебеча, и понес мое простое послание через реку:

– Я видел твою сестру. Она послала меня к тебе.

Получив ответ, птичка порхнула обратно.

– Ты ли – тот, кому суждено повести Урту с его детьми в их будущее?

Вопрос застал меня врасплох. В будущее? Год-два, может быть: но слова няньки явно подразумевали большее, чем я готов был пожертвовать для друга, если бы он живым вернулся назад.

Я послал жаворонка с ответом: