Элейн Каннингем - Эльфийская песнь

Вот и сейчас, сидя на богатом ковре среди вышитых подушек, Данила Танн выглядел таким, каким представлялся в обществе, и чувствовал себя совершенно непринужденно в окружении предметов роскоши. Даже его костюм был подобран в тон общей цветовой гамме комнаты. Свободные брюки, шелковая рубашка и бархатный камзол были выдержаны в темно-фиолетовых тонах, под стать им были и высокие, до колен, замшевые сапоги. По словам его компаньона Арфиста, в таком костюме он похож на ходячую виноградную гроздь, но Данила был доволен своей одеждой. По случаю вступления в гильдию виноторговцев он заказал себе полный гардероб в фиолетовых тонах, поскольку этот цвет был самым популярным в здешних краях. К слову сказать, новый гардероб и небольшой запас аметистовых украшений были довольно скромной платой за благосклонность местных жителей.

Данила продолжал пение, пока серебряный серп молодого месяца не поднялся в небо. К тому времени меч выучил балладу, и удовлетворенный юноша убрал оружие в ножны, а ножны пристегнул к поясу. Покончив с делами, он поднял лютню и снова стал играть и петь. Среди жителей Глубоководья он приобрел известность как автор занятных песенок, но теперь, когда его никто не слышал, Данила наслаждался своей любимой музыкой – балладами величайших бардов прошлых веков.

Сигнал тревоги магического ограждения прозвучал в комнате настойчивой трелью и оборвал песнь на середине куплета. Посторонний звук казался совершенно неуместным, однако молодой человек мгновенно отложил лютню и вскочил на ноги. Один из магических барьеров, поставленных им вокруг гостиницы, был нарушен незнакомцем. Данила подскочил к столу, стоящему у открытого окна, и взял в руки небольшой шар. При этом сигнал тревоги затих, а в центре сферы проявилось изображение. Возникшая в глубине сцена вызвала невольную улыбку на губах юноши.

Двумя этажами выше, на крыше гостиницы показалась стройная женщина с длинной веревкой в руке. Она двигалась совершенно бесшумно и почти не выделялась на фоне темного небосклона; только волшебная сила кристалла давала возможность рассмотреть непрошеного гостя. Свободной рукой Данила потянулся к графину с эльфийским эликсиром, припасенным для подобных случаев.

Не отводя взгляда от магического шара, молодой человек наполнил благородным напитком два хрустальных бокала. На его глазах женщина, отражавшаяся в шаре, перегнулась через ограждение крыши и через мгновение ступила на край подоконника. Данила восстановил защиту и приподнял полные бокалы.

Гостья, рожденная от союза человека и эльфа, по-кошачьи грациозно спрыгнула на ковер. Ее настороженный взгляд окинул комнату, а в тонкой руке блеснул обоюдоострый кинжал. Убедившись, что опасности нет, она убрала оружие в сапог и выпрямилась. Пулуэльфийка оказалась на три дюйма ниже Даниловых шести футов.

Эрилин Лунный Клинок уже три года была его другом и партнером, но до сих пор Данила не уставал восхищаться ее талантами и естественной красотой. Сейчас черные кудри девушки были растрепаны ветром, бледное продолговатое лицо измазано черной краской, и одета она была соответственно случаю – в свободные брюки и блузу неопределенного темного цвета, совершенно поглощавшего свет. Но в глазах Данилы Эрилин затмевала всех знакомых ему аристократок Глубоководья. Не в первый раз ему приходилось напоминать себе об их сугубо рабочем союзе.

– Хорошая выдалась ночка для домушников, – легкомысленно заметил он и протянул девушке бокал. – Этот прыжок произвел на меня впечатление. Но скажи, ты никогда не ошибалась в длине веревки?

Эрилин покачала головой и совершенно спокойно проглотила содержимое бокала. Данила удивленно вскинул брови. Эликсир эльфов ударял в голову крепче, чем копыто лошади, но его партнерша с таким же успехом могла выпить стакан воды.

– Мы покидаем Тезир, – заявила она, со стуком ставя бокал на стол.

Маг и Арфист тоже поставил свой кубок.

– Вот как? – осторожно спросил он.

– Кто-то назначил награду за твою голову, – мрачно пояснила Эрилин, протягивая тяжелую золотую монету. – Это было выдано убийце, взявшемуся за работу. Еще сотня таких монет обещана ему в случае удачи,

Данила опытной рукой взвесил монету и протяжно свистнул. Монета была примерно втрое тяжелее обычной; сумма, названная Эрилин, сулила целое состояние. Он посмотрел на знаки на лицевой стороне монеты – искусно отчеканенные символы сплетались в незнакомые руны.