Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

«Что же делать с Ульрикой?» — гадал Кригер. Она красива, умна, амбициозна и нравилась ему, насколько это возможно с его холодностью. Кригера восхищала её кровь, и была в Ульрике скрытая порочность, которая, на его взгляд, способна по праву сделать её одной из Восставших. Возможно, пришло для него время обзавестись потомством. Возможно, он пожалует ей дар бессмертия. Хоть и не теперь. Она не совсем готова. Ульрика ещё не приняла его точку зрения. Если он дарует ей завершающий поцелуй, она может сойти с ума или убить себя, или, что даже хуже, полностью освободиться от него и пойти своей дорогой. Он этого не хотел. Подобное перечеркнуло бы всю цель исследования, каково иметь при себе кого — то, чтобы вмести идти сквозь вечность. Размышляя о себе и графине, Кригер не знал, желает ли такого исхода.

Разумеется, она неизбежно его покинет. Так рано или поздно поступают все потомки. Он и сам порвал со своим предком, чтобы найти собственный путь в мире. Хотя было бы лучше, если такое произойдёт не столь скоро. Однако, если всё пойдёт согласно его плану с Глазом Кхемри, то ему не о чем беспокоиться. Используя силу талисмана, он сможет подчинить своей воле Ульрику и любого из Восставших, кого только пожелает.

Как же графиня пожалеет, что вообще поделилась с ним знаниями! Кригер злорадно усмехнулся. Он заставит свою благородную прародительницу пожалеть о том, что она вообще проговорилась об этом много лет назад. На время, разумеется, пришлось скрывать горевшее в сердце желание заполучить Глаз. Кригеру потребовалось обрести силу и знания, прежде чем порвать со старшим вампиром, на что ушли десятилетия мнимой неволи. Не то чтобы он за это испытывал ненависть к графине. Это лишь её назойливая любовь и забота о его благополучии, которые слишком уж напоминали Кригеру всепоглощающее внимание к нему собственной матери. Это связывало и душило его, заставляло ощущать себя пойманным и посаженным в заключение. Даже лишь мысли о ней вновь вызывали у него эти чувства.

Уже скоро ему не придётся беспокоиться о ней и прочих Восставших. Об этом позаботятся древние заклятия, наложенные Нагашем на Глаз Кхемри.

Адольфус закончил вычерчивать на полу пентаграмму. Возле углов он начертал символы всех четырёх великих Сил Хаоса. Сам он стоял в треугольнике в центре пентаграммы. Перед ним лежала связанная нагая и испуганная девушка. Меж её грудей блестел Глаз Кхемри. Адольфус видел панику и замешательство в её глазах. Ещё вчера она легла спать в доме родителей неподалёку от замка. А сегодня, похищенная слугами Кригера, проснулась в глубоком подземелье замка.

В его руках сверкнул острый чародейский нож. Было заметно, что девушка хочет закричать.

Как было предписано ритуалом, Адольфус взывал к Тёмным богам, нараспев повторяя их имена. Девушка начала метаться, её ужас преодолел даже мощные подчиняющие чары, наложенные Кригером. Возможно, ему следовало просто её связать. Возможно, он несколько переоценил свои способности. Адольфус отбросил эти мысли. Сейчас любая потеря концентрации может оказаться гибельной.

Вокруг него поднималась тёмная магическая энергия. Его магическому зрению она казалась красноватой — цвета крови — и её капли просачивались сквозь камни стен подземелья и стекали к границам пентаграммы. Глазам смертной девушки было не дано этого видеть, но она, кажется, почувствовала, что происходит, и завизжала.

Дыхание Адольфуса было глубоким. Чёрная магия обладала собственным уникальным запахом, как кровь, но ещё богаче. От неё покалывало кожу и гудело в голове. Он почувствовал, как внутри него зашевелился зверь. Что происходит? Он не ощущал такого с Праага. Почему же ярость поднимается в нём именно сейчас?

Невероятным усилием воли он поборол жажду крови. Сейчас он не мог позволить себе потерять контроль. Девушка начала подниматься. Если она сотрёт границу пентаграммы, внутрь бесконтрольно хлынет чёрная магия. Что хуже, войти смогут и какие — нибудь привлечённые ею демонические сущности. Адольфус не был уверен, что даже в его силах одержать победу над подобными существами, по крайней мере, пока Глаз не будет настроен.

Продолжая напевать, он перешагнул через девушку и схватил её за горло. Не обращая внимания на слабые удары её рук и ног, он с лёгкостью поднял девушку вверх одной рукой. Он поднимал девушку, пока их глаза не оказались на одном уровне, а затем пригвоздил её взглядом, словно ударом молота. Зрачки девушки расширились, рот расслабился и издал слабый стон, а тело обвисло в его захвате. Он снова легко опустил её на осквернённый алтарь.