Гэв Торп - Warhammer - Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Словно молния, Хеллеброн пришла в движение и в мгновение ока оказалась рядом с первосвященником, острие её кривого кинжала упёрлось в горло.

— Кхаин не скрывает Своего неудовольствия. Тем не менее, Он один из наиболее легко выходящих из себя богов и скор на гнев. Если ты столь сильно восхваляешь Эрет Кхиал, то, возможно, не будешь против вскоре встретиться с Нею?

— Ты не посмеешь, — уверенность Кхелтриана была абсолютной, когда он посмотрел в глаза Хеллеброн. Его высокомерие напомнило ей о Морати.

— Не испытывай меня, — сказала Хеллеброн.

— Одно дело убить Летриуса в окружении целой армии воинов, и совсем другое — хладнокровно убить жреца на глазах многочисленных свидетелей, в самом центре нашего города.

— Это, — сказала Хеллеброн, проведя кинжалом по горлу жреца, — это ещё слаще.

Кровь хлынула на белую дорожку, забрызгав босые ноги Хеллеброн. Она толкнула Кхелтиона в сторону Лириэт, которая легко подхватила умирающего эльфа. Взглянув на сестру и получив одобрительный кивок, Лириэт погрузила один из своих кинжалов в грудь служителя Эрет Кхиал. Аландриан сделал было шаг к дочери, но быстрый взгляд Хеллеброн заставил его остановиться. Он посмотрел на других эльфов и увидел то, что видела она: настоящий ужас и благоговейный страх. Однако кое-где в толпе попадались и лица, которые с удовлетворением смотрели на происходящее, возможно, радуясь, что, наконец, избавились от господства Кхелтиона.

— Сделайте же что-нибудь! — Хеллеброн не видела, кто выкрикнул это, но среди эльфов пронёсся шепоток согласия.

— Сделайте, что? — спросил Аландриан. — Думаете, ни один эльф никогда не умирал от руки другого эльфа? Кхаин забрал то, что принадлежит Ему. Это вопрос религии, и меня это не касается.

Слуги с пепельными от ужаса лицами подошли, чтобы забрать тело Кхелтиона, но Хеллеброн остановила их.

— Его забрал Кхаин, — сказала она. — Не для бедного Кхелтиона нескончаемые сумерки Мирай. Ему будет оказана честь присоединиться к Аэнариону и другим сынам Ултуана, которые закончили свою жизнь в крови.

Лириэт подхватила слова своей сестры.

— Огонь отправит его душу в следующий мир, — сказала она. — Это великая ночь, и вы все приглашены стать свидетелями этого чуда превращения. В полночь зажжётся пламя, и вы все сможете воочию узреть величие и великолепие работы Кхаина.

Хеллеброн была поражена количеством эльфов, пришедших на жертвенное сожжение останков Кхелтиона. Многие были связаны с разнообразными сектами, они с ненавистью следили за церемонией, стоя позади своих лидеров. Присутствовали и несколько сотен солдат, а также пара-тройка капитанов, сражавшихся вместе с Хеллеброн и Лириэт. В частности, принц Малриад вместе со многими родичами.

И ещё заявилось множество обычных жителей Атель Торалиена, ужасно заинтригованных этим внезапным поворотом. В то время как правящие князья, важнейшие торговцы, флотоводцы и вожаки сект были сосредоточены на будущем Атель Торалиена, остальная часть его жителей по-прежнему внимательно прислушивалась к новостям с Ултуана. И новости, покидающие прародину, оставили даже самого замкнутого на себе эльфа с пониманием того, что Нагарит находился в муках религиозного возрождения под руководством Морати. В последние несколько лет приток колонистов был небольшой, но весьма примечательный, принёсший с собой слухи о конфликтах с культами и преследовании сектантов любого рода.

И то, что Атель Торалиен стал свидетелем вновь наполнившихся энергией поклонников Кхаина, наполняло воздух одновременно ожиданием и опасением. Хеллеброн сохранила краткость ритуала, говоря о кровавом начале и возрождении власти Кхаина. Однако она игнорировала события на родном острове, вместо этого предупреждая эльфов, что придёт время, когда им вновь придётся смотреть на мир поверх своих клинков: демоны Хаоса были загнаны в клетку, но не побеждены, и кто мог сказать, какую угрозу в будущем могли представлять ныне бывшие обычными варварами люди?

Тело Кхелтиона было расчленено со всем кровавым искусством, на которое Хеллеброн была способна. И в толпе она увидела эльфов, что испытали то же чувство очарования, что и сама Хеллеброн на своём первом ритуале. Это была не перегруженная панихидами траурная церемония, устраиваемая адептами Эрет Кхиал, а энергичный, бодрящий праздник жизни и смерти, тонким лезвием клинка, отделяющим одно от другого, свидетельство слабости смертной формы.