Тереза Тур - Танго в пустоте

— Тогда почему?

— Во-первых, вы сейчас будете в центре внимания. И на вашу одежду посмотрят. И оценят.

— А во-вторых?

— Это моя страшная месть за понедельник. И, кстати, за свое пальто я буду платить сама.

— Не получится, — состроил кровожадное лицо милорд.

— Это еще почему?

— Ты же сама сказала, что пока я без памяти, ты этот разговор поднимать не будешь. Значит, пока я свой приказ не отменю.

— Ричард, — рассердилась я. — Как ты не поймешь! Меня это унижает.

— А насколько дорогая каска тебе нужна? И как головной убор может быть связан с машиной?

— Что? — сначала не поняла я, а потом стала смеяться.

— Я, конечно, рад, что ты смеешься — у тебя смех замечательный… Но.

— Прости, я не хотела тебя обидеть, — вытерла я глаза. — КАСКО — это такая страховка на машину. Ты платишь деньги на год вперед — и если что-то случается с машиной — ее украли или ты ее разбила, то тебе или чинят машину — или возвращают деньги.

— А если с машиной ничего не происходит?

— Значит, компании повезло — и они просто оставляют эти деньги себе.

— Замечательный способ отбора денег у населения, — восхитился сын императора. — У нас до такого не догадались еще. А ты зачем платишь?

— На всякий случай.

— В принципе, тебе без надобности.

— Да, конечно… А если угонят?

— Как угонят, так и на место поставят. Или я тебе новую куплю.

— Ричард… хочешь по голове сумочкой? Там монеты, поэтому я должна достучаться…

— Не понимаю твоей реакции.

— Хочешь со мной ругаться — продолжай в том же духе!

— Почему нет? Почему нельзя купить тебе машину — если вы на них там ездите? Почему нельзя купить тебе квартиру — если эта явно тесная? Почему ты так заупрямилась на счет титула?

— Ричард, вот расскажи мне — на каком основании я буду принимать от тебя или твоего отца подарки?

— Просто так.

— Как шубу с царского плеча? Или под обеспечение моей доброжелательности или благосклонности к тебе?

— Ника, что ты такое говоришь? Это… и не справедливо, и унизительно!

— Так вот — не надо унижать меня. И я не буду отвечать любовью за любовь.

— Продукты готовые можно приносить? Или ты тоже гневаться будешь? — через очень длительную паузу сказал принц Тигверд.

— Продукты — с дорогой душой. Тем более, что мне готовить действительно некогда.

— Кстати говоря, раз уж разговор пошел на такие серьезные темы… Мне сказали, что через месяц состоится бал в честь дня рождения Брэндона. Мы там обязаны быть. Ты позволишь заказать тебе платье?

— Там я буду… можно сказать, по работе. Следовательно, одежду ты мне выдать можешь.

— И драгоценности.

— Согласна. К тому же я не собираюсь забирать себе твои фамильные серьги и колье. Только вот… — смутилась я. — Перстень. — Я искала тебя. А нашла его брошенным, в той лесной избушке…

— Спасибо, — он снял перчатки и склонился над моими руками.

— Что-то такое уже было, — поморщилась я. — И… мне, пожалуй, стоит отдать тебе перстень.

— Ни в коем случае. Он твой.

— Тогда я сразу хочу обозначить. То, что я его ношу, не делает меня твоей невестой.

— К сожалению, — отвечал он, продолжая прижиматься лицом к моим рукам.

— И ты это понимаешь?

— Ника, просто носи кольцо — и ни о чем не думай. Главное — ты под защитой. Хотя, как мы все понимаем, не идеальной.

— Понимаю, почему я постарался забыть свою жизнь, — проворчал принц Тигверд, присоединяясь ко мне в карете.

Я смотрела в окошко кареты, улыбаясь про себя:

— И что же такого ужасного было в твоей жизни?

— Не считая того, что меня заслуженно называют «палачом императора»? Я прочитал свое досье.

— Ты же считал и считаешь, что это твой долг? Разве не так?

— Так то оно так, но иной раз я думаю, что мне следовало бы выполнять свой долг… менее ответственно.

— Ты такой — какой ты есть…

— И тебя не смущает, что в некоторых местностях мной пугают детей?

— Ричард. Ты — военный. Пожалуй, самый высокопоставленный в империи. И все свои звания ты добывал не на дворцовом паркете. Следовательно, в одних местах твоим именем будут детей называть — потому что там ты спаситель… А в других — проклинать. Потому что там ты был врагом… А с учетом того, что ты, как я понимаю, плохо ничего делать не умеешь…

— Спасибо тебе. Я хотела погладить его по щеке. Но удержалась.

— Полагаю сегодняшние расстройства, милорд, связаны не с вашей военной деятельностью? — шутливо спросила я.

— Есть нечто, что хуже военной деятельности. Намного хуже. Это примерка, — закатил он глаза.