Александра Осенняя: Танец со смертью

Я была не из тех, кто жаловался на жизнь каждый день. Как дочь человека, прошедшего войну, я научилась ценить каждое мгновение, выделенное нам временем. Шелест изумрудной листвы на деревьях, горьковатый запах осенних цветов, пробивающееся сквозь серые тучи в дождливый денёк солнышко, беззубая улыбка моего племяшки — всё это было одновременно простым, но таким важным для меня.

Приступаем ко второму существенному вопросу «Где я?». Только бессмысленно сидеть и что-то выдумывать, когда понятия не имеешь, где оказалась. Я вообще в своём мире? На земле? В двадцать первом веке? Если судить по обращению Дороти ко мне, как к маркизе, я оказалась в средних веках, ну или в эпохе нового времени. Нельзя исключать и тот факт, что до смерти я весила килограмм пятьдесят, а сейчас около ста. Если не сто с чем-то…

Дверь с грохотом распахнулась и я ожидала увидеть Дороти, чтобы скорее расспросить её обо всем, а в проёме появилась женщина примерно тридцати лет, одетая в пышное платье бело-золотого оттенка, расшитое драгоценными камнями и с высокой прической на голове.

— Быстро подняла свои жирные окорочка! — начала с грубой ноты женщина, проигнорировав утреннее приветствие. Может быть, следовало начать с «Доброе утро» или «Как твоё самочувствие», но дама решила продолжать в том же духе: — Гувернантка уже заждалась!

— Мама? — сделала предположительный вывод, чуть скривив лицо. Вдруг не угадала.

— Какая я тебе мама, сало ходячее!? — нет, всё-таки промахнулась. — Совсем забылась, что ли?! Ну, так я сейчас быстренько напомню!

— Прошу простить, это недоразумение, — поспешно произнесла я, стараясь выглядеть, как можно спокойней. Не каждому человеку понравится, когда его оскорбляют. — Понимаете, я совершенно не знаю, как сюда попала, кто я и где я. Пожалуйста, не могли бы вы мне объяснить?

— Совсем из ума выжила!? — зло прокричала женщина. — Если не прекратишь, велю выпороть тебя, как следует!

— Пожалуйста, я просто не понимаю…

— Матиас! — провизжала дама, к кому-то обращаясь. — Пятнадцать ударов розгами для этой жирной ленивой туши!

Я испугалась настолько, что мгновенно подскочила с кровати и умоляюще произнесла:

— Не надо, пожалуйста!

Но было уже поздно. Неизвестный мне Матиас неспешно вошёл в комнату, сжимая в руках тоненькую деревянную розгу и издевательски ухмыляясь, медленно направился ко мне.

— И не жалей её, — добавила напоследок женщина, закрывая двери.

— Умоляю вас, будьте благоразумны! — я выставила перед собой руки в целях защиты, а сама медленно отступала назад.

— Миледи, — съязвил мужчина. — Благоразумие — это черта вашего характера, а не моего…

Первый удар пришёлся по спине, поскольку я попыталась увернуться, но не успела. Ткань нежно-розовой ночной рубашки с треском разорвалась в районе лопаток, оставляя кровавую полосу на теле. Первый раз я не закричала, потому что удар был неожиданностью для меня. Родители никогда не били меня и отдавали предпочтение воспитательным разговорам в спокойном тоне. Но второй удар розгой стерпеть мне не удалось. Женский крик, принадлежавший мне, утонул во всём пространстве немаленькой комнаты. Я не пыталась отбиваться, лишь отступала назад, выискивая глазами место, где могла бы спрятаться. Третий удар по икрам, и по толстым ногам начала стекать струйка крови. До боли закусив губу, я внимательно следила за безумным мужчиной, которому доставляли удовольствия мои страдания.

Взмах рукой, розга рассекает воздух и мне достаётся четвёртый удар, а затем и пятый, но на этот раз терпеть я не собиралась. Ноги уже полностью были в крови. Схватила первую попавшуюся вазу и швырнула в Матиаса, попав прямо в голову. Ваза разбилась, осыпаясь осколками, а лицо мужчины вмиг окрасила алая кровь, которая на этот раз принадлежала не мне, а ему. Медлить я не стала, поэтому стремительно рванула в сторону ванной комнаты, и громко захлопнув двери, заперлась изнутри. Казалось, сердце моё успело пробежаться из области грудной клетки до пяток и обратно, отбивая ударами где-то в районе горла. От вида собственной крови меня замутило, закружилась голова и стало невозможно стоять на ногах. Обессилено скатилась вниз по двери на пол, прислушиваясь к мужскому крику снаружи.

— Сука! — сильный удар кулаком по двери заставил меня испуганно вздрогнуть. — Открой дверь, тварь!

— Матиас, — спокойный, властный голос принадлежал той даме, которая отдала приказ выпороть меня розгами. — На сегодня с неё достаточно. Дороти! — прокричала женщина. — Иди и скажи этой жирной твари, что сегодня она освобождена от всех занятий.