Елена Лир - Точка искажения

— Ноа, не дай ему меня остановить, — прошептала она.

Делагарди отрицательно замотал головой, выражая протест, но просьбу все же выполнил: он перегородил дорогу медбрату, закрывая Эйлин. Она, не обращая внимания на боль в ноге, метнулась к двери и в мгновение ока оказалась в перевязочной.

Ректор с осунувшимся лицом сидел на столе. Его голый торс покрывали старые бледные шрамы и красные пятна свежих ожогов. На животе красовался порез; доктор Стрегоне колдовал над раненым плечом.

При виде Эйлин мужчины в комнате удивленно переглянулись и замолчали, даже Флокс прекратил сыпать проклятиями. Она, ни секунды не раздумывая, бросилась к трупу, лежавшему на полу, и сдернула покрывало.

Взору предстала ужасная картина. Сильнее всего у погибшего обгорели ноги. Чем выше к голове, тем меньше ожогов. Видимо, студент успел отвернуться, и та половина лица, которая оказалась закрыта от магического разряда, пострадала меньше.

Это был кто угодно, но не Винсент! От запаха горелого мяса, жуткого вида жертвы и одновременно облегчения Эйлин замутило. Словно издалека, доносились ругательства подлетевшего к ней Флокса, кажется, он задавал ей вопрос; что-то квохтал доктор, но Эйлин уже не разбирала слов. Мир вокруг закружился; она сделала неудачную попытку ухватиться за рукав Гардена — и в следующее мгновение на нее обрушилась тьма.

— Просыпайся, ну давай же!

Кто-то тряс ее за плечо и не давал досмотреть сон. Может, оно и к лучшему: снился ей Бродик. Первое свидание с Ренненом, который перед пробуждением превратился в обгорелый труп и пробовал ее поцеловать.

Эйлин распахнула глаза. Возле койки стояли Лири и медбрат. Каменные стены, сырость… Она все еще в лазарете.

— Ты как? — взволнованно спросила Лири.

— Лучше, чем…

Чем кто? Эйлин села на койке и глубоко вдохнула, пытаясь расслабить сведенные напряжением плечи.

— Ты упала в обморок, и я предложил отнести тебя в палату. Сам и отнес. — Медбрат заулыбался одним уголком рта, и Эйлин глянула на Лири: странный он тип.

— Вы слышали, что произошло? — спросила Эйлин.

— Да-а, — протянула Лири, усевшись на край кровати и глядя на медбрата. — Мой дорогой спаситель доложил, но подробностей он и сам не знает. Вроде бы выброс магии, кто-то там получил пару ожогов…

Эйлин удивленно глянула на медбрата, во взгляде которого читалась мольба держать язык за зубами. Неужели он жалеет психику Лири?

— Но что стало причиной — неизвестно, — продолжала Вертиго. — Я так плохо себя чувствовала утром, что мне, по большому счету, все равно, магия там или чья-то шутка. У меня были такие мешки под глазами, что я чуть не расплакалась.

Медбрат обошел кровать и встал возле Лири, с обожанием на лице.

— Ты и через сто лет будешь прекрасна, — довольно сказал он.

Лири хихикнула и тронула его за рукав.

— Какой же ты льстец! — Она склонилась к Эйлин и прошептала: — Хотя если мне и понадобится сбросить пару годков, то я знаю, кто поможет. — Вертиго повела глазами в сторону медбрата.

Тот встрепенулся и приложил палец к губам, но Лири только пожала плечами:

— Не бойся, ей можно доверять.

— А учитывая, что я вообще ничего не понимаю, беспокоиться точно не о чем, — с иронией добавила Эйлин.

Кстати о тайнах. Уж кто-кто, а медбрат должен знать, что за аппарат стоит в комнате Р3! И только она хотела задать вопрос, как Лири с видом заговорщика, глядя то на Эйлин, то на медбрата, начала шептать:

— У них есть прибор для изменения возраста. Представляешь? Правда, пользоваться им умеет только старикашка Стрегоне. Да и сам он уже на ладан дышит — я имею в виду модификатор, не лекаря. Хотя, и он тоже. Выглядит эта штука, конечно, жутко, как пыточное устройство…

— Или вертикально поставленный металлический гроб, — закончила Эйлин.

— Точно! А ты откуда знаешь?

— Да так…

Изменение возраста? Фрог и так выглядел чересчур молодо. Ему бы накинуть пару лет… Эйлин ахнула, осененная догадкой, вскочила с кровати и вцепилась в халат медбрата.

— В обратную сторону это работает? Годы прибавлять может?

Тот удивленно таращился на Эйлин и молчал. Лири рассмеялась:

— Успокойся! Обычный модификатор, таких много в мире — даже у моей бабушки в подвале стоял, но никто его в здравом уме не использует, потому что он убирает годы — вместе с годами жизни. А старше… не знаю даже, какой идиот захочет постареть.

Эйлин кивала, а сама судорожно пыталась сопоставить сведения. Ну конечно! Малыш разительно отличался от остальных студентов, такой неженка, с холеными руками и невероятными мечтами… А уж эти его манеры!