Генри Берд - Холестерин колец

— Еще три сотни верст переть за здорово живешь, — с некоторой робостью сказал Гельфанд, и тут узкая полка, связывавшая их с долиной, с негромким урчанием соскользнула в пруд.

— Ну так, этот вопрос решен, — брюзгливо заметил Бромофил и крикнул: — Йо-хо-хо, иди сюда, попробуй, съешь нас!

Низкий голос отозвался издалека:

— Моя большой зверь, моя так и сделает.

— И впрямь мрачная Судьба привела нас сюда, — сказал Артопед, — или дурак-волшебник!

Гельфанд невозмутимо откликнулся:

— Нам надлежит отыскать заклинание, открывающее эту дверь, да поскорее. И так уж смеркается.

Он поднял волшебную палочку и вскричал:

Юма пало альте напо ерин ходит браэ

Тергин корряга кремора оле.

Дверь осталась недвижима, а Фрито между тем нервно вглядывался в маслянистые пузырьки, затеявшие во множестве подниматься со дна пруда.

— Если бы я только послушался дядюшку Пука и пошел учиться на дантиста, — заскулил Пепси.

— А если бы я остался дома, я бы уже заработал кучу денег, торгуя энциклопедиями, — всхлипнул Мопси.

— А если бы у меня было фунтов десять цемента да пара мешков впридачу, — поддержал их Срам, — вы бы уже целый час гуляли по дну этого пруда.

Гельфанд, бормоча магические слова, отрешенно присел перед упрямым порталом.

— Псаммобия, — произносил он нараспев. — Битум. Мазло.

Дверь глухо ухнула, но не шелохнулась.

— Какой-то мрачный вид у нее, — сказал Артопед.

Внезапно Маг вскочил на ноги.

— Ручка! — вскричал он, и подтащив к двери вьючного барана, влез ему на спину, встал на цыпочки и обеими руками повернул огромную ручку. Ручка легко подалась и дверь, визгливо заскрипев, приотворилась.

Гельфанд поспешно протиснулся в щель, а Артопед с Бромофилом оттянули дверь еще на несколько дюймов. В этот миг в середине пруда что-то забулькало, зарыгало и над поверхностью, громко икнув, вздыбилось громадное бархатное чудище.

Маленький отряд от ужаса врос в землю. В твари было футов пятьдесят росту, отвороты она носила широкие, а из пасти ее свисали, болтаясь, причастия и украшенные официальными печатями нормы правописания.

— Ой-ей-ей! — завопил Ловелас. — Это Тезаурус!

— Калечить! — взревел монстр. — Увечить, уродовать, крушить. Смотри УЩЕРБ.

— Скорее! — закричал Гельфанд. — В пещеру!

Один за одним путешественники проскочили в узкую щель. Последним был Срам, попытавшийся пропихнуть в нее протестующего барана. После двух лихорадочных, но безуспешных попыток он поднял негодующее травоядное и швырнул его в раззявленную пасть жуткого зверя.

— Съедобный, — чавкая, сообщила гигантская тварь, — вкусный, аппетитный, легко усваиваемый. Смотри ЕДА.

— Чтоб ты подавился, — горько пожелал твари Срам, в мозгу которого на миг отчетливо нарисовалось баранье филе. Затем он, извиваясь, протиснулся сквозь щелку в пещеру и присоединился к остальному отряду. Чудище же, рыгнув так, что содрогнулась земля и воздух наполнился ароматами, какие встречаешь, наталкиваясь на давно забытый кусок сыра, с грохотом захлопнуло дверь. Эхо от удара ускакало в глубины горы, а маленький отряд очутился в совершеннейшем мраке.

Гельфанд поспешно извлек из кармана своего одеяния коробок с трутом и кремнем и, отчаянно высекая искры из стен и пола, ухитрился запалить конец волшебной палочки, — маленький язычок пламени давал примерно столько же света, сколько дохлый светляк.

— Вот так магия, — сказал Бромофил.

Маг вгляделся в темноту и, уяснив, что путь перед ними открыт лишь один, а именно вверх по лестнице, возглавил шествие во мрак.

Они уходили все дальше в гору, двигаясь коридором, который после того, как кончилась ведшая вверх от ворот длинная лестница, теперь все больше спускался вниз, бессчетное множество раз меняя направление, пока воздух не стал горячим и спертым, а путешественники не запутались окончательно. Никакого источника света, кроме мигающей и плюющейся волшебной палочки Гельфанда, у них по-прежнему не имелось, а единственными звуками, какие они слышали, были зловещие шаги за спиной, тяжкое дыхание северо-корейских солдат, лязг карет скорой помощи и прочие беспорядочные шумы, обыкновенные на темных глубинах.

В конце концов, они добрались до места, где коридор разделялся надвое, причем оба прохода вели вниз, и Гельфанд знаком велел всем остановиться. Незамедлительно до них донеслось урчание и потусторонний стрекот, внушающие мысль, что не далее чем в ярде от них расположились, чтобы по-дружески сыграть пару робберов в бридж, Четыре Всадника Апокалипсиса.