Константин Соловьев - Геносказка

Кладбище геномагического оборудования. Настоящий некрополь. Неудивительно, что папаша Арло предпочитал свою ржавую шарманку, — у него не хватило бы жизни, чтобы привести в порядок здешний инструментарий.

Тем диковиннее на фоне этого запустения выглядел саркофаг.

Он походил на перевернутую хрустальную чашу, причем такого размера, что ею без труда можно было вычерпать небольшое озеро. Только кто-то вместо этого положил ее вверх дном прямо посреди лаборатории. Ее прозрачные своды казались обманчиво хрупкими, но Гензель чувствовал, что, даже если разрядит в стену саркофага все три ствола, едва ли добьется хотя бы маленькой отметины. Тот, кто строил этот саркофаг, знал, что его своды должны выдержать любой штурм.

Внутри стеклянной полусферы видны были тускло блестящие стойки, стоящие ровными рядами, что-то вроде непомерно хитрых вешалок с металлическими зажимами. Некоторые из них, как сразу разглядел Гензель, были пусты, в других виднелись головки пробирок. И вновь вернулся неприятный холод в животе — пустых гнезд было на удивление много. Больше, чем должно было быть.

Гензель стал медленно приближаться к распахнутой пасти саркофага, обходя покосившиеся лабораторные столы и выключенные агрегаты, о чьем назначении не имел ни малейшего представления. Бронированная дверь даже на вид казалась неподъемной, но могучие сервомоторы откатили ее по специальным направляющим в сторону. Мгновением спустя Гензель увидел и ключ.

Америциевый ключ торчал из специального шкафа на внешней стороне саркофага. Обычный ключ тусклого металла, ничем не примечательный, разве что с необычной головкой. Чья-то рука уже повернула его, распечатав вход, да так и оставила торчать. Приближаясь и держа на изготовку мушкет, Гензель машинально оценил устройство стеклянного купола. Может, внутри него и было царство геномагии, но запирающие устройства относились к куда более прозаической сфере простой механики.

Судя по всему, строители саркофага не хуже своих потомков понимали, что именно заточено за хрупким на вид стеклом. Понимали они и то, как иной раз бывает важно вовремя захлопнуть дверь. Поэтому саркофаг снаружи был оборудован тревожной кнопкой, хорошо выделяющейся на матовой поверхности управляющего пульта. Гензель не сомневался, что стоит нажать на нее — и бронированная дверь встанет на свое место, герметично запечатав саркофаг до тех времен, пока кто-то вновь не повернет ключ в замке.

Гензель кисло улыбнулся. Похвальная дальновидность.

А еще сквозь преломляющее и причудливо искажающее внутренности саркофага стекло он увидел нечто, приковавшее его внимание. Что-то, очертаниями напоминающее человеческую фигуру. И мгновенно подобрался, перестав дышать. Шаг, еще шаг, еще полшага…

Теперь, с расстояния в несколько метров, он отчетливо видел стоящего в саркофаге человека. Или чего-то, что могло быть человеком на первый взгляд. Бесшумно ступая, Гензель медленно обходил стеклянный купол, пока не заглянул краем глаза в приоткрытую дверь.

Человек стоял полуметром левее и не был виден, зато сделалось видно другое. То, от чего Гензель ощутил тревожное покалывание под ребрами.

Разгадка пустующих гнезд оказалась проста. На полу саркофага стояло несколько невзрачных на вид дорожных котомок, доверху наполненных мерцающими продолговатыми пробирками. Кто-то не один час доставал из гнезд пробирки и складывал их в котомки, так запросто, будто эти хрупчайшие на вид сосульки были не опаснее, чем обычные леденцы. Гензель ощутил, как немеют легкие при одной лишь мысли о том, сколько генодемонов спит в этих крошечных хрустальных гробах.

Человек, стоявший внутри саркофага, не спешил выходить с украденным. Возможно, он считал, что в котомки уместится еще немного, и неспешно собирал урожай, уверенный в том, что времени в запасе еще полно. Гензель все еще видел его преломленный стеклом неподвижный силуэт. И чувствовал, как улыбка из винно-кислой делается по-акульему торжествующей.

Очень опрометчиво с вашей стороны, господин Бруттино, очень недальновидно, мысленно усмехнулся Гензель. Вы, как и прежде, видимо, не доверяете своим подручным в важных делах, предпочитая полагаться лишь на себя. Не решились впустить их в святая святых, отпираемую америциевым ключом. Решили самолично наполнить котомки генозельями, оставив на страже верного пса.

Все-таки кукла. Коварная, расчетливая, кровожадная, но все-таки деревянная кукла.