Андрей Буторин - За краем земли и неба

Мальчик настороженно прислушался. Но больше из корабля не доносилось никаких звуков. Только снаружи чуть слышно шелестела листва.

Чтобы хоть как-то отогнать тревожные мысли, к которым примешивались не менее противные чувства голода и жажды, не говоря уже о головной боли, Хепсу решил поиграть со словами. Для начала он решил придумать этому занятию название. Раньше это почему-то не приходило ему в голову. А теперь вдруг захотелось назвать. Потому что одно дело – «играть словами», а совсем другое – заниматься чем-то таким… значимым!

Первым пришло на ум производное от «играть словами» – «игрословие». Или, по-иному, «игрословица». Но здесь тоже присутствовал корень «игра», что делало название несерьезным. Надо было придумать что-то емкое и звучное. И красивое, как то, что получалось в результате этой «игры». Может, «красословие»? «Словокрасица»? Длинно, неуклюже!.. А если сократить? «Слокр»? «Красл»? Вот-вот, «красл»! Это и «красивые слова», и «краткие слова» – ведь то, что выходит из этого – это не только красиво, но и кратко изложенные мысли. Замечательно! Пусть будет «красл»! Или «краслы», когда их много. А «придумывать краслы» – значит, «краслить»!

Теперь можно придумать и новый «красл». О чем? Да о том, например, что с ними случилось.

Хепсу думал довольно долго, а потом горячо зашептал, словно обращаясь к невидимому собеседнику:

Сказал, и сам испугался. Чего это он вдруг про дядек? Ведь не собирался ничего такого краслить…

Хепсу приподнялся на локте, посмотрел сначала на стену, через которую их ввели сюда похитители. Стена была по-прежнему ровной и гладкой, словно и не раскрывалась никогда. Тогда мальчик перевел взгляд на противоположную стену – точнее, на рваную щель, пересекавшую ее пополам. Через ощеренную дыру был виден лишь светлый кусочек неба и зеленая листва.

Хепсу облегченно выдохнул и вновь опустил голову на лежанку. «А ничего себе красл получился, – попробовал он снова отвлечься, – такого огромного я никогда еще не краслил! Неужто удар головой о полку помог?» Мальчик сделал попытку улыбнуться, но череп прошило болью, и он лишь скривился. «Вот, вспомнил на свою голову!» – мелькнула сердитая мысль. Он зажмурился, чтобы легче было справиться с болью. Через какое-то время она действительно утихла – не ушла совсем, но уже не сверлила голову, лишь постукивала чем-то не очень тяжелым в висках и затылке.

Хепсу открыл глаза. Но ничего не увидел… Сначала он подумал, что в глазах потемнело от недавней боли, но быстро понял, что причина не в этом. Просто трещина в стене не пропускала больше света – через нее, громко сопя, кто-то лез.

– Ачаду?! – вскрикнул с надеждой Хепсу, когда темный силуэт предстал перед ним, заслоняя слабый свет проема.

– Точно, осада! – хрипло гоготнули в ответ. – Давай, вылазь!

«Ну вот, накраслил про дядек!..» – мысленно охнул мальчик, а вслух жалобно выдал:

– Я не могу, я ранен…

– Ранен? – переспросил незнакомец. – Куда?

– Голову разбил…

– Голову!.. – хрюкнул силуэт. – Ноги-то целы?

– Целы…

– Вот и вылазь ногами! – Цепкая рука больно схватила Хепсу за локоть и потянула. Мальчик едва успел сбросить с лежанки ноги, чтобы не упасть.

Незнакомец, не отпуская Хепсу, вновь засопел, выбираясь наружу. Мальчик, невольно следуя за ним, чуть было не ободрал бок, пролезая в рваную узкую дыру.