Наталья Жильцова - Отбор

— Так значит, он и правда королевских кровей? — переспросила Филания, которая, так же как и я, была далека от императорского двора.

— Даже больше, — откликнулась, подходя к нам, Изабелла. — Это старший брат нашего принца Дамиана.

— И отказался от трона в пользу младшего?!

— Отказался. Потому что выбора не было: старый архимаг умер, и надо было поддерживать магию дворца. Делать это может только кровный родственник императорской ветви. А у принца Дамиана магический резерв намного меньше, чем у лорда Райана, да и был он на тот момент совсем ребенком, — пояснила Изабелла. — Вот и решили, что так будет лучше и безопасней для рода. В двенадцать лет принц Райан полностью отказался от прав на престол и посвятил себя магии, став лордом-архимагом Индарийского дворца.

Несмотря на то что в общих чертах эту историю я знала, Изабеллу слушала с интересом. Все же не каждый день наследники огромной империи от трона отказываются. Подобное самопожертвование со стороны старшего из сыновей императора восхитило абсолютно всех девушек. Правда, обсудив характер и поведение лорда Райана, они пришли к выводу, что тот все же слишком жуткий, чтобы с ним общаться.

— Позвольте, девушки! — воскликнула Гартена. — Бояться архимага — это глупо. Как правильно сказала леди Далила, мы должны любить свой будущий дом и свою семью. Поэтому предлагаю перебороть наш неуместный страх.

— И как же?

— Каждая из нас на предстоящем балу станцует с архимагом по одному танцу! — довольная собой заключила графиня.

Однако Изабелла тотчас отрицательно качнула головой.

— Ничего не выйдет. Он никогда не танцует, я знаю точно.

— Даже когда его приглашают? — не поверил кто-то.

— У архимага есть право отказа, и он охотно его использует.

Казалось бы, подобная информация должна была остудить пыл девушек, но нет. Вместо того чтобы отказаться от этой идеи, они, напротив, исполнились решимости на каком-нибудь балу обязательно попробовать пригласить лорда Райана на танец. Вдруг получится? Даже своеобразный символический приз себе назначили — стакан сока.

Я встретила это предположение со скептичной улыбкой. Судя по выражению лица Изабеллы, она тоже не верила в успех соперниц, но и продолжать переубеждать их не спешила. Действительно, если им так интересней жить, зачем останавливать?

Постепенно разговор с обсуждения принца перешел на обсуждение балов, а потом и вовсе скатился на разбор последних тенденций бальной моды и обычную болтовню. Я поняла, что больше ничего интересного не услышу, и, наконец, покинула столовую. Пожалуй, стоило прогуляться.

Мне необходимо было побыть наедине со своими мыслями, слишком много их скопилось за прошедший день.

То, что я по собственному желанию угодила в переплет, я еще под аркой осознала. Не зря мама и прабабушка отказывались от сомнительного счастья прийти на отбор, и выбирали возможность продолжить наш род. Теперь же благодаря моему решению показать лояльность к императорской семье продолжение нашей династии под угрозой.

Тут я себя одернула. В конечном счете, судя по увиденному, однозначный лидер тут Изабелла. Так что мне надо всего лишь изобразить видимость прохождения испытаний, отсеяться на втором-третьем и вернуться домой. Ну а тот факт, что гены индарийцев доминируют над нашими, мы постараемся быстро забыть.

В общем, деваться некуда. На ближайшие несколько дней придется смириться с тем, что я — собственность императора номер семь.

Миновав залитую солнцем галерею и коридор, я спустилась на первый этаж и покинула гостевое крыло. Вокруг практически сразу стало многолюднее: дворец, в отличие от выделенной нам дальней своей части, являлся оживленным местом. Здесь расхаживали дворяне, спешили по каким-то делам высокостатусные чиновники, сновала туда-сюда прислуга.

На меня внимания практически никто не обращал, кстати, что приятно. Поэтому я шла и шла вперед, разглядывая пышное убранство залов, холлов, галерей и небольших уединенных альковов. Исследование дворца продолжалось до тех пор, пока я вдруг не оказалась в очень странном помещении.

Этот зал оказался необычным. Пол и стены его были выложены гнетуще-черным мрамором, по которому изредка вспыхивали и устремлялись ввысь тонкие ленты золотистой вязи на незнакомом языке. Высокий, куполообразный, тонущий в темноте свод поддерживали редкие массивные золотые колонны. В зале не наблюдалось ни единого окна, а источник слабого рассеянного света невозможно было определить.