Сергей Шведов - Зверь

Рильке активизировался ночью. Охранники, не спускавшие с него глаз, сообщили об этом штурмбанфюреру Радзинскому, а тот в свою очередь разбудил Клозе и фон Кнобельсдорфа. Рильке вел себя словно сомнамбула. Сжимая в руках амулет, он медленно брел по территории базы, не замечая постов охраны и не реагируя на окрики. Его бы давно уже застрелили, если б не строгий приказ группенфюрера Вагнера, который внял просьбе штандартенфюрера Кнобельсдорфа без особого восторга.

– Имейте в виду, Манфред, если этот ваш псих направится к лаборатории – я буду стрелять.

К счастью, Рильке лаборатория не интересовала вовсе, он уверенно шел по направлению к зданию, построенному, кажется, в начале восемнадцатого века, где сейчас размешался штаб группенфюрера и его личные апартаменты.

– Надеюсь, у него под мундиром нет взрывчатки? – нервно передернул плечами, затянутыми в черную кожу, Вагнер.

– У фельдфебеля нет при себе даже перочинного ножа, – успокоил группенфюрера Радзинский.

Тем не менее Вагнер вызвался сопровождать фон Кнобельсдорфа и его офицеров в их нелегком путешествии по захламленному подвалу старинного дома. Рихард Рильке шел по дому настолько уверенно, словно прожил в нем всю свою сознательную жизнь. Даже подвал, с его запутанной планировкой, не вызвал у него никаких затруднений. Он так ни разу и не обернулся, чтобы полюбоваться своей свитой из четырех высших офицеров СС и шести автоматчиков в камуфляже, которых группенфюрер прихватил на всякий случай с собой. Впереди у Рильке была глухая стена, но его это обстоятельство не смутило, он протянул вперед руку и надавил на выступающий камень. Стена вдруг треснула пополам, а потом и вовсе рассыпалась после удара ногой немолодого фельдфебеля.

Клозе и Радзинский переглянулись. Одно из двух: либо силы Рильке удесятерились, либо раствор, скреплявший камни, был слишком слабым, чтобы противостоять усилиям обычного человека. Последнее показалось Клозе более вероятным.

Группенфюрер Вагнер был, похоже, смущен тем обстоятельством, что под его домом, тщательно осмотренным перед заселением, обнаружилось мощное подземное сооружение, сложенное бог весть в какие времена. Судя по всему, именно на этом месте в тринадцатом веке стоял христианский храм, а еще раньше находилось языческое капище. Если бы не Рильке, его свита непременно бы заблудилась в этом подземном лабиринте, винтом уходящим в глубь земли. Здесь было столько ответвлений и каменных мешков, что непосвященному пришлось бы выбираться отсюда целую вечность.

– А откуда сюда попадает свет? – спросил группенфюрер Вагнер. Вопрос был задан по существу, но никто, к сожалению, не знал на него ответа. Нельзя сказать, что в лабиринте было светло как днем. Но тем не менее льющегося невесть откуда сияния вполне хватало, чтобы без проблем ориентироваться в замкнутом пространстве.

Наконец взору эсэсовцев открылся довольно обширный зал, абсолютно пустой, если не считать огромного камня, светившегося странным голубоватым светом. Оберштурмбанфюрер Клозе вскрикнул от неожиданности и получил за свою несдержанность тычок в бок от Манфреда фон Кнобельсдорфа.

– Он сейчас все равно ничего не слышит, – шепотом вступился за приятеля штурмбанфюрер Радзинский, имея в виду фельдфебеля Рильке.

А вскрикнул Клозе по одной простой причине: он уже видел однажды этот камень с отверстием посредине. Но тогда камень не светился. Да и пришел оберштурмбанфюрер к нему совсем другим путем, который Карлу указал, сам того не желая, Фриц Зеек. Отверстие, через которое втиснулся сначала Зеек, а потом, спустя почти сорок пять лет, Клозе, явно не было предусмотрено строителями лабиринта. И расположено оно было за пределами охраняемого объекта. Возможно, Клозе совершил ошибку, не поставив о нем в известность группенфюрера Вагнера. Но, во-первых, он тогда понятия не имел, что при помощи этого лаза, обнаруженного Зееком, можно проникнуть на территорию «Би-9», а во-вторых, у него были веские причины не делиться своей тайной с посторонними. Ибо, обыскивая подземное сооружение, солдаты группенфюрера Вагнера вполне могли обнаружить и клад, который Клозе хотел сохранить для себя.

– Вот он, камень греха, разбуженный рукою дьявола, – прошептал посиневшими губами Радзинский.

– Какого дьявола? – растерянно глянул на него группенфюрер Вагнер. – Вы в своем уме?

Радзинский не ответил. Все внимание присутствующих было сосредоточено на фельдфебеле Рильке, который достал из кармана брюк бритву и полоснул по собственной руке, кровь закапала на камень, и его свечение усилилось настолько, что стало почти нестерпимым для глаз.