Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги

В итоге я стала счастливым обладателем красивейшего костяного кольца, тончайшей резьбы. Дэвлину маг передал пару старых книг по призыву, которые он нашел здесь. Эрику достался какой-то техномагический артефакт из костяной руки с какими-то блестящими металлическими вставками и геммами — Ник понятия не имел, что это и как должно работать. Десятому перепала пара изогнутых шикарнейших клинков из обнаруженной экспериментальной оружейки. А в подарок Алесию мы подобрали… часы. На башнях в городских зданиях были часы: огромные, бронзовые, но вот таких маленьких, с браслетом на руку я не видела ни разу. Серебряная оправа с топазами, серебряные стрелки на фоне лазурита. Я чуть не пищала от восторга. А если нажать на сапфировую гемму справа — они начинали мягко светиться. Я горячо поблагодарила мага и отправилась к себе домой.

В поместье обнаружился Дэвлин. Он почему-то был на кухне, сидел на корточках перед печью и смотрел на моих саламандр. Искра выглядела странно — светилась ярко-красным, нетипичным для нее цветом. Рядом стояла матушка Марта и встревоженно следила за магом.

— Что? — спросила я.

Дэвлин встал, аккуратно одернул куртку, закрыл дверцу на печном отверстии и повернулся к нам.

— Здорова, — резюмировал он, — более чем.

— Тогда что с ней такое, мэтр Купер? — поинтересовалась моя кухарка. — Она вчера мне все пирожные пожгла!

— Просто она беременная.

— Что?! — воскликнули мы с матушкой Мартой в голос.

— Через пару месяцев все нормализуется.

— Это же элементали!

Дэвлин посмотрел на меня как-то странно и пожал плечами.

— А ты к ним относишься, как к домашним питомцам. Живым домашним питомцам. Такие случаи бывали, хотя и чрезвычайно редко.

— Так это из-за… — я чуть не заткнула себе рот рукой. — Но это же замечательно!

— И еще одно свидетельство того, что мир меняется.

— Это из-за Завесы?

— Я не знаю, давай поговорим об этом позже?

— Хорошо… Кстати, я кое-что тебе привезла. Да и всем, собственно. Хотела сейчас забрать бумаги и вернуться в Замок.

— Я уже взял их, просто матушка Марта попросила посмотреть, что с этой твоей… животиной.

— Мэтр… — робко позвала кухарка. — А что мне с ней пока делать-то?

— В каком смысле?

— Кормить ее как-то… Ухаживать… Что вообще делать?

По лицу Дэвлина мелькнула тень какого-то почти человеческого выражения.

— Хочешь эксперимент? — спросил он меня.

— Какой?

— Потом сама увидишь, будет небольшой сюрприз.

— Л-ладно…

— Ты мне доверяешь?

Я улыбнулась. А вот как ты сам думаешь, а? То, что я сейчас стою тут, не смотря на то, что все о тебе знаю.

— Конечно.

— Тогда, матушка Марта, кормите ее сырым мясом. И побольше.

— Каким? — по-деловому заинтересовалась добрая кухарка.

— Разным, кое-что я буду присылать сам.

— Спасибо, мэтр.

— Не за что. И пока, боюсь, никакие тонкие блюда не будут получаться. Но это временные трудности.

— Переживем как-нибудь.

— Доброго дня.

— И вам, мэтр, и вам.

Во дворе мы вызвали Эрика и снова принудили его работать извозчиком. Он добродушно ворчал по этому поводу до тех пор, пока я не принялась вытаскивать из сумки подарки, и… я потеряла всех друзей на весь остаток вечера. Мои компаньоны вообще натуры весьма увлекающиеся.

Эрик в порыве чувств подхватил меня на руки и чуть подкинул в воздух. Поймал, к счастью. Потом схватил странную штуку и сбежал в свою мастерскую — по обыкновению заниматься не пойми чем безо всяких объяснений.

Десятый пошел пробовать новые клинки и уговорил Дэвлина на пару тренировочных боев. Я наблюдала за ними с ограды и млела от восторга. Вечер, теплый ветер шевелит волосы, потрясающе свеже пахнет морем, я сидела на металлических перилах и болтала ногами, как в детстве, а на площадке разворачивалось действо. Я уже видела, как Дэвлин выглядит во время спарринга с полуогром, но снявший амулет Десятый выглядел куда более внушительно. Он остался в одних штанах и скинул обувь, разминая огромные лапищи с когтями. Когда это чешуйчатое существо поводило плечами, казалось, оно могло легко порвать какие-нибудь толстые цепи, как нитки пряжи. Красив. Потрясающе красив. Почти совершенен. На солнце гладкая чешуя кажется металлической, и мой друг выглядит с ног до головы облитым жидкой бронзой. В тени же наоборот проглядывает не менее металлический, но глубокий цвет индиго. Между синим и бронзовым — зеленый, составляет основной оттенок его шкуры. Такие цвета! Глаз не отвести. Интересно, что до превращения в не пойми кого я не разбирала столько оттенков.